Все неожиданно появившиеся в Скайриме альтмеры уже заслуживали внимания Талмора. Слишком много среди них было предателей Алинора, надеющихся найти укрытие в этих снежных землях. Конечно, прятаться прямо у талморского посольства редко кто осмеливался, но встречались и такие.
На самом деле, приказа еще не поступало. И юстициар не обязан был свое свободное от службы время — да, такое тоже бывает, хоть и редко — тратить на упреждающие проверки. Но, помешанный на своих обязанностях не меньше, чем иные альтмеры на знаниях, Арантаро просто не мог не разобраться, в чем дело. Тем более, он уже находился в проклятом нордском городе. А в метель, когда кругом сугробы, в которые даже альтмер проваливается по колено, легче добраться до таверны, в которой и видели в последний раз нового желтокожего гостя столицы.
Не зря все-таки люди так часто называли свои таверны в честь разнообразных крыс. Знали, что подходит. Эти темные деревянные коробки с закопченными от очага в самом центре зала бревнами... Впрочем, вид еще ничего, а запах! За годы, проведенные в Скайриме, Арантаро так и не понял, какого «аромата» в местных трактирах больше: немытых пьяных нордов, их горячительных напитков или того, что остается от вторых после того, как они пройдут через организм первых. Хотя, если не придираться, то по местным стандартам заведение даже приличное.
И искомый альтмер здесь тоже нашелся. Даже в полумраке помещения, где блики огня искажают цвет и форму, он выглядел неправильным. Едва отличимым от человека. Юстициар чуть было не решил, что ошибся. Слишком уж немерские черты лица. Даже щеки пухлые.
В непогоду свободных столов в «Крысе» оставалось немного, но желающих сидеть поблизости от альтмеров и магов (а кем еще могут быть высокие эльфы в мантиях?) до появления Арантаро не нашлось.
Шпионом юстициар никогда не был, но прекрасно понимал, что его рано или поздно заметят. В одном помещении, за соседними столами собрались три альтмера — почти четверть альтмерского населения Солитьюда, — двое из которых говорят друг с другом, а третий просто сидит за соседним столом. Один. Слушает. Не говоря уже о том, что талморца здесь знали в лицо, так что даже теплый шерстяной плащ, частично скрывающий черно-золотую форму, вряд ли кого-то проведет.
Тогда зачем прятаться? Все равно за то время, что он ждал подавальщицу (и как этой нордской женщине не холодно с наполовину открытой грудью?) с вином, ничего сверхважного Арантаро не услышал. Странные вопросы задавал этот пришлый нечистокровный эльф, но ответы получал обычные. Драконы... да, в отчетах они появились, но лишь на уровне слухов. Не этот ли пришелец тому виной?
- Передай тому... полукровке, – сказал Арантаро подавальщице и кивнул в сторону соседнего столика. Оставалось надеяться, что она поймет, – Что я хочу с ним поговорить. Сейчас.
Юстициар вложил в руку нордке монету. И девушка, хоть наверняка ненавидела меров не меньше, чем ее собратья, разулыбалась и побежала выполнять поручение. Продажные людишки... но выглядят некоторые из них вполне ничего. Во имя Восьми, что за мысли в голову лезут? Слишком долго он пробыл среди этого скота, если смог увидеть в их женщинах что-то кроме самок другого вида.
Оставалось только ждать, пока вызвавший подозрение эльф подойдет. Он же не рискнет отказываться сотрудничать с Талмором.

Отредактировано Arantaro (2014-01-19 19:48:36)

Арантаро неторопливо пил вино и следил за недоальтмером. За тем, как он обернулся, извинился перед своим собеседником и, прихрамывая, подошел к столу, за которым ждал его талморец. Сел до того, как получил разрешение это сделать. Как самоуверенно.
Повисла пауза. Не слишком долгая, но прежде, чем ответить, Арантаро просто разглядывал полукровку. Изучал, анализировал. Со смесью интереса и отвращения, как заспиртованных младенцев-уродцев в банках.
При ближайшем рассмотрении стал заметен еще один дефект — человеческие глаза. Бело-голубые. Даже у тех безглазых, искаженных фалмеров и то с эльфами больше общего. А тут... только кожа да уши сохранились.
Не волнуется. Не чувствует за собой вины? Нет, похоже, не понимает, с кем имеет дело. Не осознает всей серьезности ситуации. Что ж, придется пояснить.
- Мое имя Арантаро. Я принадлежу к представительству Талмора в этих землях, – слово «Талмор» альтмер произнес даже с большей гордостью, чем свое имя. Будто бы быть собой — хорошо, но талморцем — в разы лучше, – А кто Вы? Что привело Вас в Скайрим?
Оба эльфа были, казалось бы, в равных обстоятельствах: сидят друг напротив друга, в одной таверне, за одним столом, на совершенно одинаковых стульях. Вот только, не смотря на это, юстициар чувствовал себя так, будто превосходил собеседника в разы по положению. Чувство власти — не подкрепленное ничем, кроме, разве что, формы — грело. Арантаро даже думать забыл про холод. Хотя, может, дело в вине?
И он знал, что получит ответы на свои вопросы. Не из-за простоты и невинности вопросов (да и как причина, по которой сей результат противоестественной связи человека и мера объявился в Скайриме, может быть невинной? Он дефективен физически, его кровь не чиста, значит, ментально и морально он тоже ущербен), а потому, что иначе быть не может. В конце концов, у юстициара достаточно прав, но права быть неуверенным в себе нет.

Отредактировано Arantaro (2014-01-20 01:28:46)

Диренни с Балфиера. Оно и видно, что не с Летних Островов. Не их зона влияния... какая разница? Во всем Тамриэле нет того, от чего Талмор должен держаться подальше. Только то, что не представляет для него интереса.
Арантаро застыл, будто механическая статуя, у которой только глаза и губы подвижны благодаря хитроумным шестеренкам. Даже полупустой бокал, так и оставшийся в руке, эльф больше не подносил к губам, чтобы сделать новый глоток — попросту забыл, что до разговора он еще и пил что-то. Он всегда был немного рассеянный, а вот живостью нрава не отличался.
Сидящий напротив получеловек был противоположностью ему. Суетится. Улыбается. Мимика по-человечески избыточная. Предсказуемо. Но как же мерзко наблюдать подобную деградацию. Нацепи Летео на себя шкуры, что местные называют «меховой броней», сильно хуже не стало бы. Он уже начал перенимать повадки младших рас. Содержание соответсвует форме.
И как гордящийся чистотой своей крови альтмер, Арантаро просто не мог смолчать. Когда-то великий клан превратился не пойми во что. Прекрасный повод для самодовольства и еще одно доказательство правильности всего, что происходит сейчас на Алиноре.
- Мне доводилось слышать, что ваша семья... «очеловечилась», но я не предполагал, что все настолько плохо.
С каждой минутой все отчетливее становилась мысль: «В приличном обществе таких, как ты, убивают. В младенчестве». И почему в условия Конкордата не входила возможность выбраковывать некачественных представителей альтмерской расы и за пределами Доминиона? От этого было бы не меньше пользы, чем от уничтожения предателей, бежавших за границу в надежде спасти свою жалкую жизнь.
Впрочем, юстициар подозвал к себе этот позор высших эльфов не только для того, чтобы оскорблять его.
- Лунного мотылька, как-то связанного с драконами? Воистину, необычное явление.
Пока Арантаро не высказывал свои подозрения, предоставляя Летео возможность самому во всем сознаться. Не может же быть всего лишь совпадением, что слухи о драконах возникли незадолго до появления полукровки-Диренни.
Иными словами, ничего, кроме ни на чем не основанных предположений и неприязни к порченной родословной у талморца против Летео не было.

Отвечать на столь глупую речь, пропитанную едва скрытым холодным гневом, Арантаро почитал ниже своего достоинства. Только рассмеялся в лицо Диренни — то есть насмешливо хмыкнул, а губы дрогнули, растянувшись в усмешке, что казалось талморцу приличным аналогом той же самой эмоции. Он знал — последний алинорский крестьянин выше человеческого короля по праву крови, хоть и не обладает теми же сокровищами и такой же полнотой власти. Диренни же ставил себя и всю свою семью на одну планку с людьми — значительно ниже меров. То есть — в глазах талморца — Летео с ним соглашался, при этом пытаясь яростно отрицать.
«Ущербный полукровка. Даже пытаясь сказать «нет», ты говоришь «да». Впрочем, было бы странно, будь ты способен на большее».
Арантаро был не просто фанатиком, а фанатиком, чувствующим свою силу и свое право, упивающимся своим превосходством. Каждый хрупкий кристаллик льда, вложенный Летео в слова, лишь подпитывал это чувство, как кровь, сочащаяся из раны врага, подтверждает, что удар нашел свою цель. Юстицир наслаждался этим диалогом и не хотел его заканчивать. Тем более, этот Летео так напрягся, стал более скрытным... сделал все, чтобы вызвать еще больше подозрений.
Когда Арантаро вновь заговорил, в его голосе слышалось едва уловимое самодовольное урчание. Вот та эмоция, которую альтмеру сдерживать было сложнее всего, да и, по правде сказать, не хотелось.
- Полузабытые легенды, звери, о которых норды вспоминали только когда надо детей пугать, да перед приезжими старыми костьми похвастаться. Но сейчас о них заговорили. Люди клянутся, что видели их — и не после бочки меда. А потом появился ты... – и правда, какой ему Летео «Вы»? Они даже не ровня.
«Скажи мне — это ведь ты их распускаешь? У тебя еще есть шанс признаться... альтмен.»

А теперь вспомним, что альтмеры в таверне были не одни. И такое зрелище, как «один талморский ублюдок посреди таверны пытается что-то вызнать у другого желтомордого эльфа» не могло не привлечь внимание разномастной человеческой публики. Нет, тише не стало, но в сторону эльфов косились. Кто-то уже делал ставки на то, когда начнется обмен боевыми заклинаниями. Потому что не верили норды, что в таверне можно повздорить и не подраться. Но это же альтмеры, не могут же они повести себя как настоящие мужики — набить друг другу морду.

Первые зрители пока еще не утратили интерес к «мирно» беседующим эльфам, а новые продолжали подтягиваться. Альтмеры же, хоть и разговаривали на повышенных тонах, не спешили поддержать старую добрую традицию трактирных драк.
К тому, что его разглядывают, Арантаро привык — местные постоянно так делали, особенно в те годы и в той местности, когда и где присуствие Талмора ощущалось слабо. Его это никогда не смущало. В конце концов, он чистокровен, следовательно, идеален. Но одно дело, когда просто смотрят, а другое — делают ставки. Стоило бы проучить этих людей и зверей, дать им понять, что альтмеры — высшая раса, а не развлечение для зевак. И нет, эти понятия не сочетаются!
Но что-то (здравый смысл?) подсказывало Арантаро, что, скажи он сейчас собеседнику: «Я сейчас объясню, что у нас тут не цирк, да и билетов они не покупали, и вернусь», – и к его возвращению Летео за этим столом не будет.
Обвинение в незнании задело. Обожгло, как пощечина. Смыла самодовольство без остатка, заменив его детским желанием оправдаться, объяснить, что он говорил лишь о том, чем стали драконы для местных. Но это выглядело бы жалко. Пришлось прикусить язык. Делать вид, что ничего не произошло, уже поздно. Остается взять себя в руки. Успокоиться. И не смотреть так злобно. Этот Диренни заслуживает только призрения, не злости. Закрыть глаза. Вдох-выдох. Можно разговаривать дальше. И вновь убедить себя, что все под контролем, все хорошо.
- А они вернулись? – с искренним изумлением спросил Арантаро. У него не было ни единого повода полагать, что это на самом деле так. Ни единого донесения из надежного источника — по крайней мере, среди тех, к которым он имел право доступа. Россказни о брате друга внука двоюродной тетки соседа, спасшегося от дракона не заслуживали никакого доверия, но они волновали народ. А сеять смуту в Империи — дело Талмора. И бескорыстных помощников ждать неприходится, – Есть множество способов убедить других в том, что они видели то, чего нет. И не меньше — использовать это. Ваш род ведь еще не утратил магию, которой когда-то славился?
Ну да, Летео прямо обвинил талморца в том, что тот ничего не понимает в драконах, а Арантаро в отместку намекнул, что человеческая кровь магии не добавляет, да и вообще надо бы знать, что хороший иллюзионист способен устроить жертве персональный кошмар даже с драконами. Тоже не самый взрослый поступок. Но приятный.

Мир... это глина под пальцами, дым и зеркала. Формы, перетекающие одна в другую. Вся магия, к которой был способен Арантаро, твердила, что так и должно быть. Поэтому, с одной стороны, удивлен он не был. С другой, преобразование Летео неприятно поразило его. На Алиноре по-прежнему продолжали чтить богов-героев. Сходство смутное, неоднозначное, но достаточное, чтобы вызвать оторопь, замешательство, даже секундную робость.
«Да как он?!...» – в голове пронесся обрывок гневной мысли.
- В таком случае я надеюсь, что Вы... – даже не заметив, Арантаро вновь вернулся к более уважительной форме разговора. Все еще под впечатлением, хоть и не хотел признавать, – ...не станете искажать факты и сообщите нам, если Вам станет известно, что некто иной поступает подобным образом. А так же поделитесь любой другой информацией, которая станет Вам известна, если она может быть полезна Доминиону, – юстициар не просил, он требовал. Раз уж этот выродок оскверняет расу альтмеров своим существованием, пусть хоть как-то искупит свою вину. Не важно, что он не подданный Алинора и никогда им не был.
Казалось бы все. Талморцу больше не к чему цепляться. Но уходить, признавать свою неправоту он тоже не хотел. Словесное бодание двух эльфийских баранов разной степени породистости могло еще надолго затянуться.
И тут один из зрителей, разочарованный мирным ходом беседы, решил выразить свое неодобрение. Видимо, он еще был достаточно трезв, чтобы не подходить к эльфам и не показывать им лично на своем примере, как надо драться, а лишь швырнул уже пустую кружку. Да так метко, что снаряд не только попал в затылок юстициара по касательной, но и задел, примяв, длинное эльфийское ухо.
Стоит ли говорить, что лицо Арантаро, когда он обернулся к прочим посетителям, выражало примерно минус бесконечность любви и всепрощения?  Отставив бокал, эльф поднялся на ноги, выпрямившись во весь свой семифутовый рост. Хотя вряд ли местные сочли это впечатляющим — среди них встречались те, кто в обхвате шире, чем Арантаро в высоту.
- Кто. Это. Сделал?
На пальцах искрилось заклинание. В качестве угрозы и на случай, если одуревшие от спиртного полуживотные, осмелев, решат повторить «подвиг» сородича или еще что похуже.

Вид здоровенных нордов ничуть не пугал Арантаро. Во время войны он видел куда лучших воинов в рядах противников — и выжил. Один солдат Доминиона Альдмери стоит десятка таких дикарей, считающих, что мускульная сила — самое главное в воине. Не обращая внимания на верещания хозяина таверны, юстициар положил ладонь правой, не занятой заклятием руки на рукоять меча — он не собирался пускать в ход оружие, только показывал, что принимает вызов.
И тут же убрал. Бледно-зеленое свечение заготовленного, но так и не пущенного в ход заклятия затухло. А было бы так весело проучить их. Обезвредить одним заклятьем далеко не самого сильного мага в Талморе (даже, скорее, так-себе-мага по альтмерским меркам). Напомнить им их место.  Вместо этого, из-за так некстати влезшего Диренни, со всеми вокруг случился приступ миролюбия. Особенно с Арантаро — высокие эльфы всегда были наиболее подвержены влиянию сил, черпаемых из Этериуса.
- Твое вмешательство не была необходимо, – умиротворенно огрызаться довольно забавно. Вроде разумом понимаешь, что так быть не должно, что собирался наказать нордов за наглость, оставив их валяться на полу таверны одним лишь жестом, что такое позорное бегство на пользу не пойдет. Но разум туманят эйфорически-счастливые мысли, находя свое отражение во взгляде и голосе, – Никто, кроме их гордости, не пострадал бы.
Сопротивляться и то не было настроения, поэтому, возмущаясь словесно, Арантаро послушно шел туда, куда его тащил Летео.
За выходом обнаружился... снег. Что еще может быть на улице в Скайриме зимой? Много снега. На земле, на крыше таверны, с неба падает и заметает меров. После теплого помещения холод казался еще более злым и колючим, чем до того. Зато метель почти закончилась.
- Мне надо идти, – отошедший от воздействия новой иллюзии юстициар раздраженно вырвал руку из пальцев Летео и направился к городским воротам.
Он запомнил лица, хоть и не знал имен. Можно вернуться в таверну и спросить, но это как-то уже нелепо... а вот потребовать разрешение на арест и вернуться уже с ним, а так же с правом обыскать жилье этих нордских недоумков — совсем другое дело. Правда, рассказывать свою историю будет стыдно, ну что ж, придется потерпеть. Это не труднее, чем добираться в такую погоду верхом до представительства Талмора близ Солитьюда и обратно. Благо, лошадь местной породы, выдержит. И альтмеру тоже придется.
В глубине души поднималась злость на «помощника»-полукровку. Да, снова. В этот раз — в качестве благодарности за защиту, о которой Арантаро не просил, в которой не нуждался. Они рассчитаются... когда-нибудь потом.