Эта ночь была поистине густой и черной, как и подобает быть действительно приличной ночи. Она окутывала и обволакивала буквально все вокруг: деревья, подлесок вдалеке, холодную землю, камни на дороге, по которой ветер нес какой-то пожухлый, сорванный кем-то цветок... дальше собственного носа простому смертному заглянуть было нельзя без факела или магической помощи.
Такой благоприятной обстановкой невозможно не воспользоваться, если ты голодный, озлобленный и коварный вампир.
Светловолосая девушка, тоненькая, почти полупрозрачная, напоминающая больше призрачного мотылька, чем реальное существо, спокойно брела в этой непроглядной тьме, бесшумно передвигаясь вдоль дороги. Ее лицо было словно создано мастерским скульптором, как и тело, что скрывало легкое сиреневое платье. Тонкую ткань ее одежд и льняные косы трепал ветер, но девушку, кажется, это нисколько не трогало. Это можно было бы принять за черту норда - а она выглядела, как нордка - невосприимчивость к холоду... но алчные, красноватые глаза ее, горящие в темноте, говорили совсем о другом.
Эта призрачная красавица была хищником, вышедшим на охоту. Шла, чутко прислушиваясь и вглядываясь во мглу своими яркими глазами. Она видела и слышала намного дальше и лучше многих смертных. Она чувствовала запах крови.
"Что у нас здесь? Проклятье. Орсимеры... нет ничего хуже в такую прекрасную ночь, чем изжога от орочьй крови..."
Светловолосая нордка вышла на небольшой пригорок и притаилась в тени древ, наблюдая у костерка типичную для бандитов сцену - два орсимера повздорили из-за какой-то добычи и один, в запале, убил другого. Пока более неудачливый исходил кровью, "везунчик" рыскал по карманам подельника в поисках разного добра и складывал в свой заплечный мешок весь улов. Вот уж, действительно, везунчик...

Орк поспешно собирался. Он тушил огонь в костре, затаптывая его  сапогами и гадливо посмеивался. Какой-то едва слышный хруст он вряд ли бы заметил, а когда светловолосая девица, с глазами омутами подобралась к нему со спины - было уже поздно.

- Задница Малаката! Отродье!

В ночи раздался дикий крик - орк заорал, борясь со слабой внешне нордской девушкой, которая двумя руками вцепившись в его бычью шею смогла поднять орсимера над землей. Глаза вампирши сверкали алчностью, губы улыбались, пальцы, холодные и стальные, сжимались неумолимо, заставляя жертву задыхаться в бессилии что либо предпринять. Иона Светлая - та, которую теперь никто не посмел бы назвать Светлой и в самом бредовом сне - тихо хохотала, серебристым, ласковым смехом.
К сожалению или к счастью, но она не успела прикончить орка - чуткий слух вампира уловил вдалеке шаги и даже не одной пары ног. Иона мешкала лишь пару секунд, размышляя что же ей делать - довольствоваться орком, с его темной, гадостной кровью, или же подождать новых жертв?
- Тебе и  правда повезло сегодня, смертный. Ты проживешь немного дольше, - ослабив хватку, Иона приблизила к своему белому, как саван мертвеца, лицу искривленную гримассой физию орка и, зло усмехнувшись, пробормотала заклинание. В глазах орсимера полыхнул зеленый огонь... и уже в следующее мгновенье он был лишь послушной игрушкой в руках кровожадного зверя, жаждущего поиграть.

- А теперь давай устроим небольшой спектакль, закуска, - холодно произнесла Иона Светлая и повела свою послушную игрушку куда-то во тьму от затухающего костра.

Вскоре, у путников идущих по дороге в ушах зазвенел пронзительный и прекрасный голос бывшей солитьюдской бардессы. Во тьме раздавались жалобные крики, кто-то звал на помощь, а еще чей-то грубый ор только усугублял ощущение того, что где-то впереди, на дороге обижают беззащитную женщину.
- Кто-нибудь! Пожалуйста! Сюда! - доносилось из манящей и пугающей тьмы.

Орк боролся недолго и вскоре пал. Норд зарубил его топором и не поморщился - борьба была какой-то постановочной и это могло бы вызвать подозрение, ведь повсеместно орки были известны как хорошие бойцы... но ни у кого и времени то толком не было подумать над этим, потому что Иона... О, Иона хотела поиграть.
Она видела в глазах альтмера искру понимания. Она услышала как заколотилось его сердце, гоняя по сосудом его чистую, сладкую кровь. Ах, эльфишка испугался. Конечно испугался, ведь его сомнительные магические таланты позволили ему разглядеть  дикое свечение и ужасающий огонь в глазах хрупкой нордки, что склонялась перед ним и изображала несчастную, всеми обиженную дурочку. Что ж, раз вся игра заканчивалась так быстро...
По лицу светловолосой вампиршы расплылась холодная, завораживающая улыбка. И завораживала она не только очаровательными ямочками на щеках, но и острыми клыками, торчавшими из под верхней губы женщины. Иона вся разом преобразилась из стенающей жертвы в натянутую, словно тетива лука, гордую хищницу. Выпрямившись резко и быстро, она неуловимым движением схватила альтмера за отворот одежд и звенящим голосом произнесла:
- Что же вы не утешаете меня? Обнимите, успокойте... поцелуйте, - из ее уст такие предложения звучали едва ли лучше, чем просьбы сбросится со скалы. Альтмер был напуган - зритель в кустах, наверное, тоже, но Иона пока была увлечена той добычей, что попала ей прямиком в лапы. Если эльф и пытался вырваться - Иона не сильно заметила. Вполне возможно, что он порвал бы свою одежду, переусердствовав, но худенькая, маленькая девица не выпустила бы его из железной хватки.
- Что... такое? - за спиной послышался голос норда, удивленный, запыхавшийся -все же орк заставил его немного попотеть. Иона обернулась, продолжая удерживать мера, теперь уже двумя руками, одной поймав его за руку. Достаточно крепко, но при этом, не причиняя боли.
- Вы помогли мне, господа. Я очень благодарна. Чем я могу вам отплатить за столь ценную услугу, как своевременный ужин... - она была готова расхохотаться, но сдерживалась из последних сил. Норд кажется, начал, наконец, что-то соображать и покрепче перехватив оружие, побежал к ней. Альтмер все-таки вырвался, не иначе, как помог себе магией. Впрочем, Иона и сама ослабила хватку, сверкая своими жуткими глазищами. И все же жаль, что игра была такой недолгой...
И тут она начала обращение. Сцепив зубы Иона почувствовала кипение внутри, по телу ее поползли словно тонкие щупальца или паутина алые всполохи магии, почти материальные, напоминающие кровь. Хохот все же сорвался с ее губ - и вскоре из красивого, похожего звуком на колокольчики вдруг превратился в какой-то просто даэдрический гогот, потусторонний. Алая сеть покрыла женщину всю, целиком, словно кокон будущую бабочку... Раздался хруст костей, рычание и в считанные мгновенья сквозь эту алую пелену вдруг, разрывая ткань тонкого платья, продрались голые, потрепанные, кожистые крылья и громадные лапы, затем морда, похожая на летучемышиную и орочью одновременно, жуткая, с громадными клыками. В существе, переродившемся из бледной девы с трудом можно было различить хоть какие-то женские признаки. Пригнись оно к земле, и вовсе можно было принять за какое-то ужасное, монструозное животное.
- Что же вы меня не утешаете!? - расхохоталась тварь, жутким голосом. И тут в воздухе пролетела стрела - из кустов, к счастью мимо. А потом еще и топор ударил сзади, оставляя глубокий порез вдоль позвоночника. Иона Светлая, если это имя все еще было применимо к монстру с недоразвитыми крыльями, раздраженно заревела и развернувшись к норду, пытавшемуся своим плохоньким оружием порешить ее, схватила мужчину за горло когтистой лапой и просто сдавила, словно перезрелый фрукт. Брызнула кровь, раздался еще один взрыв звериного гогота и притянув к себе свежий труп Иона впилась в кровавую рану, выпивая сок жизни. Рана на ее спине тут же затянулась, стертая жадными глотками и укусами. Но нордом наслаждалась вампирша недолго - бросив наполовину обескровленное тело, она вновь обратилась в сторону альтмера и наглеца, посмевшего целить в нее стрелой.
- Куда же вы? А как же второе и десерт? - скалила пасть тварюга, взмахивая тощенькими крылами, заставляя себя парить в воздухе.

Отредактировано Iona the Lucid (2014-01-24 12:05:38)

Стоило отвернуться от проклятого полукровки - как в спину ударила холодная сталь. Иона взвыла диким зверем, чувствуя как оружие разрывает внутренности и обернулась резко, рефлекторно, с яростью взирая на ничтожную букашку на земле, посмевшую идти против нее.
- Думаешь, эта зубочистка мне повредит!? - она не вслушивалась в храбрые лепетания полуэльфа, когда хватала за шкирятник, как слепого котенка, и швыряла в дерево, упиваясь злостью. С утробным рычанием она схватилась за рукоять меча и вырвала его из своей спины - хлынула темная, ледяная кровь.
- Думаешь, тебя спасет сопротивление, гнилая грязнокровая падаль... - рычала "нежная красавица" раздувая ноздри и приближаясь к ничтожеству, сползшему на землю и пытающемуся прийти в себя. Она не станет пить его вонючую кровь. Она свернет ему шею и вырвет сердце а потом подымет его труп и заставит сожрать. Как он посмел трогать ее? Посмел поднимать меч на нее? Ничтожество...
Она шла к полуэльфу и с каждым шагом пульсирующая алая сетка, покрывавшая ее нагое тело, становилась все жирнее и реальнее, ее поглощали щупальца невиданной магии. Вампирша забыла про эльфа, все утопающая в мыслях об убийстве полукровки, не способная даже четко соображать, что спину свою опять оставила неприкрытой. Но что-то во взгляде недомерка, направленном за плечо Ионе, было похоже на проблеск, одновременно страха и надежды... В секундном замешательстве, еще не обратившаяся в свою звериную форму до конца кровопийца обернулась - и о Молаг! - поняла, что упустила из виду опасность посильнее какого-то жалкого мечишки.
Прямо на Иону неслась медведица, старая, могучая, разъяренная. Ее шерсть пахла землей и мхом, а еще застарелой кровью. Желтые зубы торчали из-под черной губы, исходящей пеной, маленькие глазки налились кровью, а на косолапых конечностях были готовы  длинные и кое-где изломанные когти - орудия старого убийцы. Зверь чувствовал в Ионе соперника - и чувствовал нежить, тварь, монстра. Медведица была готова умереть, раздирая на части чудовище, без спросу пробравшееся на ее земли. 
- Моя добыча... - изменившимся голосом раздосадованно прорычала вампирша прежде, чем оказалась подмята под себя мощным хищником. Полуэльф и альтмер убегали.
- Вы поплатитесь! ВЫ НЕ СБЕЖИТЕ ОТ МЕНЯ! - заорала тварь, завершая превращение в дикой борьбе с когтями медведицы. Шерстистый зверь рвал ее бледную кожу, клацал зубами над самым ухом, давил весом. Иона беспомощно била крыльями о землю, ломая их, еще не готовые к полету, и скалилась в ответ, обнажая острые клыки, впиваясь когтистыми руками в седую шкуру. Медведица поливала ее своей слюной и топтала задними лапами, пытаясь раздавить кости. Эта борьба могла бы окончится в ее пользу...но ей не хватило времени. Вампир обратился. И рассыпался в стайку вертких мелких летучих кровососов.
Они вырвались из-под медведицы, пищали, оглушая и дезориентируя, набрасывались стаей, кусали и ускользали от ее неуклюжих ударов и запоздалых укусов. Они кусали ее в ответ,  зарываясь в шерсть и вгрызаясь в грубую кожу, заставляя зверюгу бить саму себя длинными когтями. Это был бой с тенью - бой, в котором птичка Шеогората смогла победить мощное дитя Хирсина. Обезумевшая от ярости, ослепленная непониманием, полная боли, страха, оглохшая от вездесущего визга, медведица избила саму себя до крови и мяса, оставляя вампиру лишь малую работу...
Она повалилась наземь, тяжело дыша, хлюпая окровавленным носом, последним оставшимся глазом, залитым кровью, шарила вокруг, пытаясь найти обманувшего ее противника. Враг навалился сзади, как хищный ястреб сев сверху, перебирая лапами, победно взмахивая перебитыми крылами. Клыкастая пасть нашла среди сотен язв-укусов нетопырей и ран, нанесенных медведицей самой себе, самую кровоточащую и припала к ней. Впилась.
Они говорили: ты тот - кого ты пьешь. Ты зверь. Старый, свирепый зверь... но этого... не... достаточно...
Кровь зверя не могла утолить жажду, но хотя бы восстановила тело - крылья постепенно срослись, царапины затянулись. Даже дыра от меча в спине и отверстие на животе - от стрелы того ничтожного смертного - уменьшились и сошли на нет. Иона не успокоилась пока не выпила кровь медведя всю, до капли, и бросила иссохшую тушу, поднимая окровавленную морду в жутком реве.
Пусть они знают. Пусть знают, кто победил. Пусть боятся. Пусть бегут. Она нагонит. Она разобьет их головы о камни, размажет останки по земле, выпьет не только их кровь, их души, выжрет сердца, вырвет кишки...
Крылатая тварь метнулась на уже затухающий след - на запах, кровь альтмера вела ее за беглецами. Она жадно принюхивалась, припадая к земле, поглощенная погоней, била крыльями, парила над землей, облизывала клыки-иглы. Очень скоро она нагнала их - бегущие фигуры легко можно было различить впереди. Иона стремительно летела за ними, взмахивая своими недоразвитыми крылами, подгоняя сам ветер...
- ВЫ НЕ УЙДЕТЕ! Я ВСЕ РАВНО ВЫЖРУ ВАШИ СЕРДЦА!
И тут вспыхнул свет.
Нет, это была не магия... это был сам Мангус. Солнце. Его лучи быстро заскользили вдоль по лесу и холмистым склонам, когда желтый круг показался из-за горизонта. Проклятое солнце! Оно уже озарило собой ту часть земли, куда выбежали смертные, и грозилось изжарить Иону. Дико зашипев, вампирша, на время почти ослепленная губительным светом, развернулась в воздухе одним мощным взмахом крыльев и бросилась искать укрытие, снедаемая неутоленной жаждой и обидой.
- Вы поплатитесь... поплатитесь! - повторяла она убегая, шипя на солнце, и прячась в ускользающих тенях. Первая же подвернувшаяся пещера на ее пути стала укрытием.
Жертвы ушли. Но голод требовал мести. И пира на их трупах.

Отредактировано Iona the Lucid (2014-02-03 07:14:11)