Вопрос брата снова вернул мысли Атериона к молодой женщине на массивном троне. Покинув Синий дврец - еще одна нелепость местной топономики, что в нем было синего? Посиневшие от холода носы гостей-чужеземцев - Альтмер думал только о насущном - как не окоченеть по дороге до теплого прибежища. Для себя он все решил, когда они уходили из дворца, но все же слова Арантаро разбудили в нем некоторые эмоции. И смех. Правда сейчас Атерион не засмеялся вслух, - ледяной ветер, попадая в горло, обжигал и перехватывал дыхание.
Он пустил коня бок о бок с конем  Арантаро, заметив, как тот накладывает на них обоих чары, чтобы замаскировать звук.
- Думаю, будь у нее лет сто или двести в запасе, она научилась бы понимать невысказанное и охватывать несколько вариантов ситуации. Но я не уверен, что у распрекрасной ярлицы есть хотя бы пара ближайших лет. Будет чудом, если она выживет. Нет, даже если она почуяла опасность, то пренебрегла ею, а о понимании это совершенно не говорит.
Прищурясь, Атерион всмотрелся сквозь белый морок в заболоченную и даже сейчас опасно ходкую низину пообочь отводки дороги, которая начиналась уже за мостом. Было бы быстрее проехать через болота… и куда как быстрее завязнуть в них. Нет, когда метель сбивает с пути даже на ровной дороге, плутать по мерзейшей белизне - в Забвение, в Забвение такой план, это и вовсе не план.
Арантаро нечего было на это ответить, да и говорить, вдыхая холодный воздух, обжигающий легкие, не так-то приятно. Остаток пути до посольства они проделали молча. И, хотя юстициар по званию был младше второго эмиссара, он позволил себе вольность ехать первым, потому что лучше знал дорогу. А ветер, вопреки надеждам, усиливался, и альтмерам пришлось поторопиться, чтобы добраться до посольства Талмора до того, как начнется буран. Бедный Перепел Атериона вяз в снегу, замедляя их, но меры все-таки успели скрыться от непогоды за дверьми представительства Доминиона.
- Теперь ты признаешь, что я был прав? - Арантаро не удержался и вновь завел разговор о лошадях. Его самого не радовала необходимость передвигаться верхом на звере скайримской породы, а потому комментарии брата все-таки задевали, порождая необходимость доказать ему, что Ночь не так уж плоха для данной местности.
Хотя привычка путешественника требовала, чтобы он проследил как устроен и обихожен его конь, Атерион обрадовался возможности нырнуть в тепло. К этому дню он знал обслугу посольства достаточно, чтобы доверить конюху всю заботу о Перепеле, не контролируя каждое касание скребницы. Потопав ногами, вытряхивая из костей и мышц холод, он скинул плащ на руки подбежавшему слуге, стряхнул перчатки и широко улыбнулся брату.
- Ты же знаешь, что я всегда рад с тобой согласиться, чтобы доставить тебе удовольствие, брат. А в чем ты хочешь быть правым на сей раз?
Ну что поделаешь, слабость поддеть Арантаро нередко толкала его, как теперь, прикинутсья дурачком и двусмысленно пошутить.
Второй слуга, видя, как промерзли путники, уже спешил к ним с двумя кубками горячего вина на подносе. - Где госпожа посол, у себя? - уточнил у него Атерион мимоходом и снова обернулся к Арантаро, обняв ладонями горячий кубок.
Иногда он жалел, что детство кончилось и уже нельзя дать подзатыльник брату, телекенетировав какую-нибудь книжку потяжелее. Самодовольная сволочь… да, Арантаро ничуть не лучше. Но он же не себя подкалывает! И вообще, говорит совершенно серьезно, хоть и вынужден разъяснять очевидные вещи.
- Я говорил о лошадях, мой недогадливейший брат. Ты ведь, приехав сюда, был так горд, что предусмотрительно взял с собой Перепела. А его ведь от местных холодов трясет не меньше, чем нас с тобой.
Атерион покосился на брата без тени улыбки, скорее озадаченно.
- Ты тоже хотел бы поучаствовать в сравнительном эксперименте? Я недостаточно хорошо изучил местные алхимические ресурсы и погоду. Надеюсь, в результате Перепел не обрастет так же обильно как местные… - “дворняги, мутировавшие в копытных”, но и на сей раз, с нечастой для него тактичностью, Атерион воздержался от шуток и нейтрально докончил: - ..верховые животные.
Было ли тому причиной проявление неожиданно теплых братских чувств, или Атерион настолько замерз по дороге, но что-то он до подозрительности сдержанно избегал топтать любимые мозоли Арантаро.
- Сомневаюсь, что ты добьешься даже этого результата, - из-за странного поведения Атериона, Арантаро чувствовал себя сконфужено. Будто сделал что-то не так. Раньше за братом подобной осторожности не наблюдалось , - Мне идти с тобой?
С легким вздохом Атерион задержал в руках почти пустой бокал, затем допил залпом вино, и сунул бокал на одну из горизонтальных поверхностей, не заботясь, стол, тумбочка, каминная доска или подлокотник ему попался. Стряхнув пару пылинок с рукава, он лукаво глянул на Арантаро.
- Конечно, ты сможешь дополнить мой доклад своими наблюдениями. У тебя бывают очень тонкие выводы, когда ты присматриваешь за красивыми женщинами.
После весьма незначительной паузы он небрежно добавил:
- И должен же, наконец, отдохнуть на ком-то твой взгляд… Сообщите Ее Превосходительству, - он отправил слугу к Первому Эмиссару, хотя не сомневался, что Эленвен уже знает об их возвращении.
Арантаро счел за благо промолчать. Атерион говорил вроде бы доброжелательно, но от его слов становилось не по себе. Будто всем своим видом говорил: “Я знаю твою тайну”. Но какую? Не в тяге же к людям он брата подозревал… хватит им и одного любителя сестер наших меньших.

Отредактировано Arantaro (2014-01-25 04:47:34)

- Атерион.. – имя Второго Эмиссара было произнесено почти что смехом, медовым и мягким, но все же не стало им. – Я же просила не называть меня «превосходительством». Все мы равны перед лицом Талмора и Альдмерского Доминиона, все в равной степени превосходим тех, кому не повезло не родиться высоким эльфом. – Эленвен улыбалась, немного склонив голову к плечу. Совсем еще молодой, горячий, взбалмошный, но далеко не так глуп, как могло бы показаться на первый взгляд. Нередко она думала, что столь ответственная должность легла на его истинно альтмерские узкие плечи слишком рано, но.. разве он ее хоть раз подвел? Да, порою злоупотреблял общением с низшими расами. Да, не чтил чистоту и порядок в той степени, в какой чтила она, - чего только стоила каджитская шерсть в неположенных местах. Бывал остр на язык и дерзок на грани с наглостью. Но умен, как змей. И столь же ядовит.
- И наконец-то я могу, не кривя дипломатически сердцем, сказать это слово. Арантаро не даст соврать, человеческие представления о прекрасном несколько расходятся с нашими…
Эльфийка слегка прищурила блестящий янтарный глаз и неопределенно повела плечом, отмечая одновременно колкость в адрес ярла и комплимент – в свой собственный.
«Арантаро?» - Эмиссар повторила это имя в уме, отмечая его благозвучность. Ей оно было не знакомо, но Атерион быстро исправил положение. Как и сказал доложивший ранее о прибытии этих двоих солдат – просто подопечный Ондолемара. Впрочем, судя по вольности жеста, меры неплохо друг друга знали. Присмотревшись к юстициару чуть внимательнее, Эленвен отметила и то, что мужчины были примерно одного возраста - примерно одинаково молоды. Впрочем, расспросить Второго Эмиссара об этом эльфе она еще успеет.
Рассказ Атериона женщина слушала молча и внимательно, изредка кивая – но не просто потому что слушала, а потому что отмечала наиболее важные места его рассказа и делала для себя определенные выводы. Надо ли говорить, что ее вполне удовлетворял тот факт, что Второй Эмиссар вернулся в посольство целым и невредимым? Ему могло повезти меньше. Впрочем, было и кое-что, что Эленвен не понравилось, - Атерион не сел, не смотря на ее весьма красноречивое предложение. Она неплохо его знала, чтобы делать поспешные выводы, но вопрос о том, намеренно ли он остался стоять, делясь добытой информацией на равных, или ему просто так было удобнее разговаривать, оставался открытым. Арантаро, напротив, торопливо уместился на лавке так, будто бы немного опоздал на положенное ему место и немало устыдился этого. «Умный мальчик.» - коли мыслей присутствующие читать не умели, почему бы не позволить обратиться в неозвученные слова маленькой внутренней искорке удовлетворения?
Когда мер практически закончил, не договорив одну фразу и тут же начав другую, Эленвен цепко посмотрела на него, задаваясь вопросом, не пытается ли Второй Эмиссар судить человеческую женщину и вождя мятежников по собственным впечатлениям. Точнее, пристрастиям. Порою весьма девиантным. Пытался или нет, но Атерион таки сел, позволив эльфийке чувствовать себя чуть более расслабленно. Привычка подозревать всех и каждого в посягательстве на ее жизнь, честь, статус и далее по порядку, доведенная до досадного, но часто довольно полезного автоматизма, время от времени играла с Первым Эмиссаром злую шутку, скрытую лишь мощным панцирем самоконтроля.
Затем Атерион передал право голоса Арантаро, и Эленвен мягко кивнула обоим сразу, одобряя переход. Второй Эмиссар наверняка ждал ответа на свои последние комментарии, но эльфийка предпочла сперва выслушать и уважить обоих меров, а потом уже рассуждать.
«Огнебород», «Медвежий Коготь», «Троллий Клык».. Скайрим – для нордов, трон – для мужчин, женщины – для домашнего очага и размножения. Да, определенно, в Солитьюде со смертью Верховного Короля ничего особенно не изменилось.
- Не выдала, значит? – эльфийка задумалась, мягко касаясь костяшками укрытых в перчатки пальцев основания собственного подбородка. Их маленький розыгрыш в самом сердце Синего дворца в исполнении Второго Эмиссара и Брата Бури, достаточно недалекого, чтобы счесть себя достойным убийства почтенного альтмера, вышел весьма показательным. – До меня не доходило никаких отчетов. По крайней мере, пока. – «И ведь не дойдет, пока я не запрошу, правда, дорогая?» - Не сомневаюсь, вы напомнили ей, что отказ выдать еретика представителю юстициария – нарушение условий Конкордата Белого Золота. Ровно как и не сомневаюсь, что он кричал на весь дворец о том, как велик его ненаглядный Талос. – каждое свое «не сомневаюсь» Эленвен критично оценивала по выражениям лиц меров, готовая справедливо отказаться от своих слов, опровергни их Атерион или Арантаро, присутствовавшие там лично. – Как она мотивировала свой отказ?

Арантаро склонил голову, признавая, что Эленвен не ошиблась. Впрочем, у Первого Эмиссара такой голос, что не согласиться с ее словами вообще сложно, что бы она ни говорила. Мелодичный, удивительно мягкий, учитывая жесткость ее характера. Как подушечки кошачьих лап, за которыми скрываются острые когти.
«Весомых аргументов», – сказал Атерион. И Арантаро насмешливо фыркнул. Отчасти нервная реакция, но, в первую очередь, юстициара действительно веселило то, что весомость аргументов в королевстве Скайрим, без сомнения, измерялась в мечах, топорах, кулаках, но никак не в доводах разума. Другое дело, что в более спокойном состоянии он сдержался бы.
И вновь право высказаться получил младший по званию. Движимый братской любовью или чем-то более корыстным, например, необходимостью в высокопоставленных соратниках, Атерион пытался помочь ему выслужиться? Нет, вряд ли. Его намеки, взгляды. Все это говорило совсем об иных планах. Но как он догадался?.. То есть, с чего он взял?
Нельзя так долго молчать, пытаясь понять мотивы, не то Эленвен решит, что Арантаро сказать нечего. А это ведь не так.
- По мнению ярла Солитьюда, человек, набросившийся на представителей другого государства с мечом у нее во дворце, а после поносивший имперцев, предавших Талоса, лишь «мелкий внутренний вопрос», о котором не стоит беспокоиться «гостям страны». «Учитывая личную заинтересованность в этом деле», она обещала отправить копию материалов допроса, заверив в высоком профессионализме имперских дознавателей. Предложение совместного расследования Элисиф так же отвергла, – Арантаро прикрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало его, и попытался вспомнить, как звучали слова человеческой правительницы, – Ответ ярла был таков: «Скайрим является частью Империи, значит, живет по принятым в ней законам». Похоже, в Солитьюде до сих пор в ходу законники, изданные до Великой Войны. И, конечно же, одним из доводов в поддержку ее мнения стал «легион любезнейшего генерала Туллия».
Мысли о недавнем эпизоде с отказом вернули к жизни улегшееся было раздражение. Юстициар знал, что вправе требовать и получить преступника. Знал, что законы и договора на его стороне. Но какая-то человеческая девочка отказала без всякого на то основания! Плевала на законность своих действий, на все, лишь бы угодить ораве пьяных нордских свиномедведей! Да еще и вплетала в свои фразы скрытые, но всем понятные угрозы!
Эльф сморгнул, отгоняя воспоминания. Лишнее. Здесь нет глупой полунордки. Местное общество намного лучше. И он не может позволить себе такие реакции в ее... их присутсвии.
- С момента ареста Оддгейра прошло около часа. Скорей всего, его допрос еще не начат. Возможно, отчет задержится на несколько дней под предлогом того, что пытуемый стойко молчит вопреки всем усилиям экзекуторов, – Арантаро вновь смог говорить спокойно и ровно. Больше никаких интонаций, неподобающих простому юстициару в обществе сразу двух Эмиссаров. Брат-то поймет, а вот Эленвен… она выглядела благодушной. Терять это ее расположение не было ни малейшего желания.

Эленвен молчала недолго, но достаточно, чтобы, наслаждаясь скользящей молниеносностью мысли, вызвать в памяти витиеватый многоуровневый узор, точно отражающий текущую политическую ситуацию. Точный – потому что ничто не ускользало от неусыпного ока Талмора. Никому не было известно больше, чем им. Иначе и быть не могло.
Скайрим.. Никчемный край, который не был достоин внимания, если бы не полчища солдат, которые он мог предоставить. Те, кто обычно являли собой разрозненное стадо вечно пьяных мохнатых животных, объединенные под одним знаменем и представшие перед лицом общего врага, они превращались в неукротимую грозную армию, готовую рвать руками и зубами, если уже не осталось ни оружия, ни ног, ни глаз.. Армию воинов, которые не боялись смерти, потому что им попросту нечего было терять. Что здесь, что там, за заветной гранью, их ждали холодные города и крепкая выпивка. И этим они, увы, выгодно отличались от осторожных горделивых альтмеров, у которых впереди были долгие сотни лет жизни. Которые не хотели умирать и куда менее охотно приносили себя в жертву общей высшей цели.
Пусть сражаются. Пусть грызутся между собой, пока не перегрызут достаточно глоток, забыв о прошлом и не задумываясь о будущем. Император поступил умно, но ничего не приобрел. Потерял Хаммерфелл. Вот-вот потеряет Скайрим. «Конкордат – это не соглашение между равными», - как любил говорить Ондолемар, да и мало кто не был с ним согласен. - «Это уступка сильного слабому, и долго перемирие не продлится». Верно. Оно продлится ровно столько, сколько нужно будет Альдмерскому Доминиону. И не днем дольше. А потом с плеч снова полетят пустые имперские головы. Куда больше, чем умещалось в телеге, с которой прибыл к императору один самоотверженный альтмер в день, когда началась Первая Война.
А в городах и многочисленных мелких поселениях вокруг жили каджиты, аргониане, редгарды, бретонцы, имперцы, босмеры, данмеры, альтмеры, орсимеры.. и, конечно же, норды. Не говоря уже о многочисленных плодах неприемлемой для высокого эльфа межрасовой связи. Спали и занимались любовью по ночам, просыпались утром, завтракали, запивая пшеничный хлеб жирным молоком местных мохнатых коров, пахали поля, рубили деревья, охотились, воевали, рождались, умирали.. Мало кто из них заботился о политике. Мало кому интересна была судьба Империи. «Скайрим – для нордов!» - самая устойчивая мораль из всех, что удалось обнаружить на этой промерзлой земле. Неужели эти похожие на медведей люди всерьез считали, что их ненаглядный Скайрим нужен кому-то, кроме них самих? Ну и, увы и ах, императора.
Впрочем, не смотря на погружение в свои мысли, тешащие самолюбие медовым теплом осознания собственного превосходства, власти, силы золоченой цепи, что тянула Алинор к порогу грядущей мерократии, Эленвен внимательно слушала. Молча, спокойно, иногда мягко перебирая затянутыми в перчатки пальцами по черной ткани на собственном плече. Задавшись целью, Атерион был крайне продуктивен, реализуя свои бесконечную энергию и богатую фантазию в многочисленных идеях, ухватывающих даже самые тонкие струны предоставленного ему масштабного политического инструмента. Но было и одно «но». Увязая в деталях, Второй Эмиссар временами мыслил слишком узко. Эльфийка уже знала, что ответить, но не перебивала, - достойные ее внимания сородичи заслуживали право договорить до конца.
Правда, вступление в рассуждения Арантаро стало неожиданностью, и Посол взглянула на мера с легким недоумением. Вмешавшись без разрешения, он смутился, старательно пряча взгляд, и, возможно, получил бы заслуженный упрек – безмолвный, но выразительный и понятный, - если бы не последняя произнесенная им фраза. Эленвен немного склонила голову к плечу, одаривая юстициара долгим задумчивым взглядом. Благо, обоим мерам хватило ума, чтобы выдержать эту значительную паузу.
- Хорошо. – вот и все одобрение, что получили талморцы за прекрасно выполненное задание. Все прошло точно по заданному сценарию, реакции отслежены, мелочи зафиксированы, и даже ответы процитированы практически дословно. Эленвен и помыслить не могла о том, чтобы унизить своих подчиненных грубым «отлично справились», «хорошая работа», «постарались на славу».. Нет. Так могли говорить друг другу норды. Имперцы. Наверное, босмеры. Да даже некоторые альтмеры, но не облаченные в черно-золотые одеяния Талмора. Не в стенах посольства. Не она.
- Не стоит забывать о том, что враг наш – не Элисиф. Не Туллий. Не, тем более, мятежный Буревестник. – эльфийка не двигалась с места, сопровождая свои слова сдержанной, но почти ласковой улыбкой. «Наш враг – Империя. Все они. Все до единого.» - меры это знали. Каждый, кому давали кров грубые, возведенные нордами стены посольства.
- Первое, чего мы не можем позволить – сближения между прекрасной ярлом и вождем мятежников. А злые сплетни могут дать и такой эффект. Коли смерть мужа не покажется ей достаточной причиной для ненависти. В первую очередь фокус нашего внимания стоит направить на укрепление этой ненависти. У Элисиф есть причина ненавидеть Ульфрика – будет ли она у преемника трона Солитьюда в случае ее трагической.. – это слово Эленвен выделила интонацией. - ..кончины? Либо же..
Эльфийка вновь задумалась, на сей раз напряженнее. А ежели так? Если сменивший Элисиф на троне пойдет на союз с Буревестником? «Нет, не пойдет. Генерал и его легион проконтролируют это». Как бы ни были бездарны местные короли и ярлы, нельзя было не считаться с Туллием. Имперский змей был хитер и искушен в своем деле.
- Хм. Нет. Преданность Талосу дорогого стоит, но не предательства Империи, чей легион охраняет стены твоего города.  Она должна быть верна Империи и ненавидеть Буревестника. И тогда Скайрим загрызет сам себя.
Эленвен перевела взгляд на окно, что не так давно удостоил своим вниманием Второй Эмиссар. Репутация.. Важна, безусловно. Но чуть-чуть иначе. Конкордат вооружил воинов Талмора достаточно хорошо, чтобы нанести Скайриму особенно болезненную рану и продолжать безжалостно освежать ее, распространяя по белому телу провинции зловонные струпья разложения. Талос.
Судя по вялому течению гражданской войны, Братьям Бури необходима была поддержка. Новые солдаты, свежая кровь. И нет лучшего способа обратить щетинистные морды местных жителей в сторону мятежников, чем Элисиф Прекрасная, готовая унизительно прогибаться под Империю. Под Талмор.
- Народных волнений.. Здешний народ не встанет на защиту Империи. Слишком они ценят принципы, за которые сражаются Братья Бури. Элисиф это известно, и, со своей стороны, она поступила мудро, не выдав нам мятежника. И недальновидно, умаляя угрозу нависшего над Империей алинорского меча. Было бы интересно узнать мнение генерала на этот счет, пусть он и не вмешивается во внутреннюю политику провинции.

Есть ведь те, кто понимают, что грозит Скайриму, останься тот один, без поддержки Империи. Особенно здесь, где почти половина жителей слишком не-норды, чтобы Скайрим был для них. Дело даже не в гипотетической военной угрозе, которую не сможет отразить одинокая раздробленная провинция. Половина владений не в силах прокормить себя, слишком уж холодно для урожая там, где снег сходит хорошо если на месяц. А зерно, импортируемое из-за границы, станет куда дороже. Не говоря уже о том, что доставить товар в целости и сохранности через земли других ярлов, когда власть императора перестанет удерживать их с общей связке, станет весьма непросто.
Наверное, поэтому Ульфрик вместе со своими сторонниками обосновался в самых холодных и диких регионах. Там, где никогда не было сильно влияние хоть сколько-то цивилизованного центра Империи. Там, куда лишенные нордской морозостойкости разумные люди и меры старались лишний раз не заходить. Иногда Арантаро казалось, что мозг является единственным чувствительным к холоду органом нордов — и те отмораживают напрочь его еще в детстве.
Но эльф не возражал ничему из сказанного Эленвен, хоть и пытался в мыслях оправдать свои, отличные от ее, рассуждения. Конечно, она права. Арантаро всего лишь хотел выглядеть умнее, чем он есть... Не допустить ошибку в ее присутствии. Не так уж много он просит. И получает еще меньше.
Первый Эмиссар, похоже, не злилась на недотеп-подчиненных. Наоборот, к удивлению альтмера, она выглядела довольной услышанным. Или ему так казалось... ни в годы своей ранней юности, когда он мечтал стать ученым, ни позже, когда патриотизм призвал его вступить в ряды Талмора, стать юстициаром, Арантаро не учился читать эмоции других, как книгу — по четким буквам мелкой мимики и языка тела, складывая их в слова и предложения, наполненные определенным смыслом. Скорее, его восприятие, основанное лишь на опыте и интуиции, походило на то, что испытывает зритель, обладающий чувством прекрасного, рассматривая картину мастера. Можно любоваться полотном, можно проникнуться настроением, но не стоит простому обывателю пытаться утверждать, что художник имел в виду именно это. Поэтому-то Арантаро и не был доподлинно уверен ни в чем, кроме, разве что, эстетичности.
Вновь вступать в разговор без дозволения старших по званию Арантаро сейчас не решился бы. Да и не испытывал он желания что-либо говорить, не о чем. Даже когда разговор зашел об имперском генерале. Может, его коллегам и было что рассказать о Тулии, но сам Арантаро в глаза не видел этого человека. Таро все еще, хоть и ощущал одобрение в словах и взгляде Эленвен, чувствовал себя глупым ребенком, не способным учесть всех переменных в задаче и потому нашедший решение, противоречащий начальным условиям. А потом прибавился еще и стыд за брата. По возрасту-то Атерион, какую должность он бы не занимал, оставался младшим (на целых полмесяца) и потому привыкший за него отвечать Арантаро углядел свою вину даже в бурчании в животе родича.
Возможно, пить вино на голодный желудок — в бокалах альтмеров осталось уже совсем немного — было плохой идеей. Наверняка именно выпитое виновато в столь остром восприятии действительности, недостаточном контроле над своими чувствами.
Вообще странно, что в Синем Дворце сейчас не было шумных поминок с обильным угощением. Элисиф настолько имперка, что пренебрегла нордским обычаем, сочтя слишком диким? Или высоких эльфов не пригласили, ошибочно сочтя, что алинорские гости питаются хорошо если раз в месяц?

Обмен любезностями, будь то слова или выразительные взгляды, между мерами Эленвен решила не комментировать – не было необходимости ввиду ее намерений на ближайшие несколько минут. Эльфийка мягко кивнула юстициару и, когда тот вышел, плавно опустилась на одну из скамей напротив камина, в известной мере позволяя себе расслабиться. Она более не нуждалась в том, чтобы взирать на собеседника сверху вниз.
- Хм. – в свою очередь взяв с подноса кубок вина, женщина улыбнулась Второму Эмиссару. – Неужто в стенах посольства появились меры, умеющие читать чужие мысли, а я об этом еще не знаю? Не беспокойтесь, Эмиссар, все, что я хотела знать о происшествии в Синем Дворце, я уже узнала. Если только вы не желаете добавить что-то такое, что уберегли от ушей почтенного юстициара. В чем я сомневаюсь.
Действительно, учитывая мелочи, которые эти альтмеры позволяли себе в обращении друг с другом, вряд ли Атерион чем-то не поделился с Арантаро. И, если ее заместитель остался чем-то недоволен, то сейчас был именно тот момент, когда Посол готова была обсудить с ним спорные моменты. В отсутствии посторонних, на более доверительном уровне. Эленвен мягко передернула узкими плечами и откинулась спиной на резную деревянную спинку лавки, сдержанно отпивая из кубка. В отличие от Атериона, она не была голодна. И ни на секунду не забывала о том, что своей, по сути, не имеющей большой важности для Талмора затеей оттягивает тот наверняка желанный для мера момент, когда он, наконец, сможет насытиться.
- Я рада, что вы не пострадали. – и эльф, известный своей скрупулезной наблюдательностью, присмотревшись к Первому Эмиссару, мог лишь убедиться в истинности ее слов. В стенах посольства, без сомнения, были альтмеры, которых Эленвен, ни капли не сожалея, принесла бы в жертву высшим целям.. или собственным амбициям, но Атерион - молодой, грациозный, дерзкий - в их число не входил. Она не обязана была заниматься воспитанием едва ли дозревшего до своей должности альтмера, но, тем не менее, занималась. Иногда. Достаточно мягко, чтобы, как ей казалось, не уязвлять своего заместителя чрезмерной заботой. В  конце концов, разве у нее были объективные причины в чем-то его упрекнуть?
- И, если я правильно поняла, благодарить за это нам следует юстициара Арантаро? – вновь отпив из кубка, эльфийка внимательно, но дружелюбно взглянула на Второго Эмиссара. – Вы ведь не просто так доверили свою безопасность именно ему?

- ..Я не читаю ваших мыслей, но виноват, кое в чем я вполне очевидно позволил себе их направлять. 
- Лучшие из нас это делают так же легко и неосознанно, как дышат. – довольно небрежно отозвалась эльфийка, утопая взглядом в пляшущих в глубине камина языках пламени. С едва уловимыми нотками истинно женского недовольства на грани пустого каприза и мудрым пониманием и принятием истинности собственных слов. – Лучшие из лучших – осознают.
Комплимент вышел своеобразным, но убедительным в силу тона, коим был сказан. Всякие слова звучат ярче, коли говорящий их искренне сам в них верит.
- Сибилла Стентор? – Эленвен предпочитала, когда женщин-магов называли изящным «магесса», а не пренебрежительным «магичка», но Атерион говорил не об эльфийке.. и не обязан был следовать всем тонкостям предпочтений Посла. – О ней ходят слухи.. самые разные. Она уже давно немолода для бретонки, но выглядит молодо. Многие местные боятся ее, Дворца она практически не покидает. Говорят даже, что она вовсе ничего не ест. – по выражению лица Первого Эмиссара легко можно было понять, что важной имеющуюся и озвученную информацию она не считает. – Именно что нет причин полагать, что ее личные цели могут как-то пересекаться со сферой нашего интереса, но.. я не вижу причин запрещать вам удовлетворять свое любопытство, покуда это не в ущерб нашему общему делу.
Эльфийка ненадолго задумалась о том, чем придворная волшебница могла так заинтересовать Второго Эмиссара Талмора в Скайриме, но быстро оставила эту затею. В конце концов, ежели Атерион узнает что-то действительно стоящее, он расскажет. В этом Посол не сомневалась.
- Брат? – она взглянула на мера с нескрываемым интересом, будто бы открыв для себя новую, доселе неведомую плоскость. Брат.. Вероятно, не сын тех же почтенных родителей, но совсем лишенного родной крови Атерион братом бы не назвал. – Не бережете вы своего брата, Эмиссар, коли предлагаете его на роль моего пса. – Эленвен усмехнулась, отпивая из кубка. Вино было дорогим и сладким, приятно согревало горло и мысли. – Именно псы, защищая хозяев, гибнут первыми.
Разумеется, альтмер это знал. Как и то, в каком порядке расположены приоритеты, кому позволено умереть раньше, кому – позже, чтобы в общем потери вышли минимальными. И Эленвен знала, но даже ей показалось удивительной такая жертвенность пусть не собой, так близким. Разве что предположить, что Атерион руководствуется не только и не столько высшими целями Талмора, но и имеет какой-то личный интерес. Не говоря уж о том, что сравнение приятной наружности чистокровного высокого эльфа с этими грязными слюнявыми животными показалась Послу унизительным.
- Я присмотрюсь к службе юстициара. Возможно, он достоин поощрения не только за родственную связь с вами. – эльфийка улыбнулась с лукавыми искрами в золотистых глазах. Конечно, вряд ли Второй Эмиссар оскорбится легким обвинением в чрезмерном покровительстве Арантаро, но сама мысль забавляла.
В тому моменту, как мер вдруг вернул разговор к прекрасной ярлу, кубок Эленвен опустел, и она задумчиво побродила взглядом по темному донышку, раздумывая над тем, что наполнять его снова не стоит – допивать все равно в одиночестве, иначе велик риск по достоинству оценить музыкальные способности пищеварительной системы Атериона.
- Зависит от ее конкретных действий. В данном случае, на мой взгляд, стоит гибко подстраиваться под ситуацию. Главное – как можно более уверенно держать эту ситуацию под контролем.

Отредактировано Elenwen (2014-02-12 01:07:41)

Уловив рядом движение, эльфийка моргнула и проследила взглядом за этаким жестом заботы и внимания со стороны Второго Эмиссара. Некую грациозную осторожность в его движениях Эленвен давно уже отметила и успела к ней привыкнуть. Так двигаются почитатели перед алтарями могущественных аэдра – или, упаси Ауриэль, даэдра – боясь оскорбить своих хозяек - именно хозяек, ведь женщины куда более привередливы, - чрезмерной резкостью. Посол мягко кивнула меру, чувствуя его напряжение. Естественная реакция на скрытую угрозу – лояльную и пассивную, но крайне чуткую.
И это правильно. Имея дело с умными, гордыми и достойными – с лучшими, как она сама недавно сказала, - нельзя позволять себе оступаться. Только лучшие среди лучших заслуживают того, чтобы направлять и править. За малейший промах ядовитые змеи могут начать кусаться.
Атерион сравнил одного мера с псом, а она многих - со змеями.
Пара глотков. Да, альтмер определенно не был намерен задерживаться. Эленвен приподняла уголки губ в снисходительной улыбке – Атерион знал, что она не нуждается в дополнительных намеках, но был достаточно дерзок, чтобы ненавязчиво напоминать о себе и своих потребностях. Было в этом что-то привлекательное и отталкивающее одновременно. Второй Эмиссар вообще был мастер по части произведения двоякого впечатления.   
- Ну прекратите эти глупости. – Первый Эмиссар отпила из бокала и с легким, но ничуть не скрываемым осуждением посмотрела на своего заместителя. – Аналогия с собаками, конечно, хороша, но весьма вульгарна по отношению к альтмеру. Тем более тому, которого вы называете братом.
Она не была исключительно серьезна, оставляя за Атерионом право отшучиваться и даже возражать. К тому же, такая позиция помогала ей не выглядеть уязвленной.
- Относительно работы юстициара я вас услышала. И приму к сведению. – вместо благодарности Эленвен кивнула. Забавно, что Атерион решил вспомнить об Ондолемаре. Личные задания юстициарам от нее представителя Талмора в Маркарте действительно не касались, это знали и он, и она, но должен был быть какой-то смысл в том, что Второй Эмиссар, елейно улыбаясь, напомнил Послу об одном из ее многочисленных прав. Лишний раз решил подчеркнуть преданность и верность Арантаро?
Доверие эльфийка давно перестала ставить перед собой как проблему и как цель. Для работы ей нужны были меры, которые были верны идеалам Талмора, беспрекословно исполняли приказы и умели сражаться. Все, что сверх, нельзя было задокументировать, за отступление от этого нельзя было бросить в темницу. Вспомнился Анкано, и Эленвен пренебрежительно передернула плечами. Да, этот горе-шпион тоже угодил в свой магический морозильник исключительно по объективным причинам, никакой метафизики. Ничего лишнего.
«Посмотрим», – сегодняшний день вышел утомительным, и легкий хмельной дух все чаще взывал к сонливости, путая мысли. Ни один день в посольстве не обходился без тяжелой напряженной работы, и этот – не стал исключением. При Атерионе Посол вполне могла позволить себе продемонстрировать некоторую усталость, внимательно при этом следя за тем, чтобы не выглядеть жалко. Все они – смертны и телесны, и слишком до глупого высокомерно с их - даже с их! - стороны было бы пытаться отрицать нужды собственной бренной плоти. Клетки для их достойного вечности духа.
Вот и ее заместитель не отрицал.
- Я знаю. – короткий ответ и скользящее движение, с которым эльфийка прикончила последний глоток вина. Как глухой щелчок пряжки на собачьем ошейнике. Сравнивая с псом Арантаро, кем себя считал Атерион? Кем бы не считал, ему полезно будет не забывать о собственной шее. Даже самый длинный поводок остается поводком. И если будет надо, она подтянет его к себе и заставит сидеть столько, сколько понадобится. – Думаю, вы вполне заслужили мою милость. – выразительно улыбаясь, Эленвен отставила бокал и встала со скамьи, оправляя мантию. – Отдыхайте, Эмиссар.