Уже две недели прошло с нападения на представителей Талмора в тронном зале. Элисиф откладывала казнь, сколько могла. Сначала она говорила, что не хочет назначать еще одну казнь сразу же после казни Роггвира и начинать свой путь ярла с таких кровавых событий. Потом она находила отговорки в том, что дознаватели могут выведать у пленного еще какую-нибудь полезную информацию о Братьях Бури, хотя на самом деле энтузиазма в этом деле они не проявляли, и даже не стали применять пытки. Ничего не значащий протокол допроса для Талмора был уже составлен и отправлен, и настало время выносить приговор. Однако, даже лучшим гонцам нужно время, чтобы доставить письмо в Виндхельм и привезти обратно ответ. Может, он не застал Ульфрика в городе, мало ли, где он сейчас может скрываться? Или он просто не хочет ей отвечать? Или намеренно тянет с ответом? Элисиф терялась в догадках. И вот тем утром она, наконец, получила ответ. На скорую руку собрав судебное заседание, Элисиф быстро вынесла смертный приговор и отправила заключенного обратно в камеру дожидаться своей участи. Впрочем, его казнь не входила в ее планы.
Элисиф передумала устраивать засаду. Как бы ни было ее желание отомстить за смерть мужа, такой план требовал привлечения солдат не так давно прибывшего генерала Туллия и тщательной подготовки, кто-нибудь мог проговориться, и до Талмора обязательно дошли бы слухи о том, что ярл решила судьбу пленника совсем не так, как обещала. У Талмора везде были шпионы, поэтому Элисиф не посвятила в свой план никого, кроме верного Болгейра, которому доверяла, как самой себе. Хускарл поначалу был жутко недоволен, и даже отказывался выполнять приказ, заявляя, что его долг - защищать Элисиф, даже если защищать ее приходится от нее самой и ее недальновидных решений. Это был очень долгий разговор, но дар убеждения Элисиф был все же сильнее, и Болгейру пришлось уступить. Чего Элисиф собиралась добиться, проводя эту встречу? Она и сама не знала. Наверное, в первую очередь просто хотела посмотреть в глаза убийце своего мужа, которого тот всегда считал другом. Ульфрик слишком быстро покинул Солитьюд в тот злополучный день, а ей столько всего хотелось ему сказать... Неприятного по большей части, и если бы не жизнь собственного солдата, которую предводитель Братьев Бури явно вознамерился спасти, он бы и слушать ее не стал. Конечно, не только личные вопросы беспокоили Элисиф. Она хотела сказать Ульфрику все то, что должен был сказать Торуг, но... не смог, не успел, подобрал не те слова? Теперь это уже не важно. Важно лишь то, что их взгляды с Торугом на политическую ситуацию в Скайриме полностью совпадали, и раз теперь он не может проводить свою политику, Элисиф должна стать его голосом, и ее руками будут осуществляться его решения. Вряд ли Торуг в Совнгарде хотел бы мести за свою смерть. Но он точно хотел бы, чтобы дело его продолжало жить, чтобы убеждения его кто-то продолжал отстаивать. Быть может, ей удастся убедить Ульфрика в том, что тот не прав? В том, что он избрал неверный путь, который приведет их всех лишь к краху?
Конечно, Элисиф не могла не подумать о том, что существует большая вероятность того, что Ульфрик сам устроит засаду. Тогда ее ждет смерть, и хорошо, если она будет легкой. Чтож, Элисиф удалось убедить Болгейра в том, что если ситуация для них станет безвыходной, он сначала убьет ее, прежде чем самому отправиться в Совнгард. Он заберет ее жизнь, но спасет ее честь, в тогда в лучшем мире Элисиф снова обретет свое разбитое сердце. Она не хотела умирать, но и не боялась смерти. В конце концов, самое дорогое она уже потеряла...

***

Казнь была назначена на десять утра, но неожиданный посетитель побеспокоил пленника где-то в районе полуночи. Больше никого в темнице Мрачного замка не было, палач и парочка стражников сидели в комнате наверху, и, достав припрятанную бутылку вина, коротали время за незамысловатой беседой. В одной из расположенных по кругу камер неприметная часть стены вдруг отодвинулась в сторону, и в подземелье вошел человек в темном плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Это был мужчина довольно высокого роста и крепкого телосложения, но лицо его было закрыто шлемом. В руках он держал факел и какой-то мешок.
- Эх, заключенный, - шепотом позвал он, открывая ключом дверь камеры, - поднимайся. Пора на выход. И без лишнего шума.

Отредактировано Elisif The Fair (2014-01-31 17:39:34)