Неисповедимы пути Восьми и непредсказуема воля своенравного Ауриэля. Когда, наконец, пришел ответ на запрос – удивительно быстро, но ждали его с нетерпением, и несколько дней показались удивительно долгими, - Эленвен отложила все дела, что имелись у нее на тот момент, чтобы ознакомиться с содержанием краткого указа.
Взгляд зацепился за имя. Долгий, внимательный, недоверчивый взгляд. Эльфийка прищурилась, немного отдалив бумагу от глаз, перечитала строку сначала. Мало ли на Алиноре альтмеров с таким именем? И все бы ничего, не подсказывай Послу чуткое женское сердце, какому именно из горделивых высоких эльфов принадлежало именно это имя. Один шанс на тысячу, но шанс. Причудливая игра вероятностей дрожала рыжими огнями толстых восковых свечей под выкрашенными в благородный черный длинными густыми ресницами, когда Эленвен отложила одну бумагу и взяла в руки другую – полное досье кандидата на должность Советника Архимага в Коллегии магов в Винтерхолде. Достаточно было пробежать наискосок плотно посаженные строчки, чтобы сомнений не осталось.
Она итак не сомневалась. С того самого момента, как увидела это имя в указе.
Анкано.
Бумага была подписана холеными руками достойнейших меров Алинора, изволивших обратить свой почтенный взор на проблему северной провинции. Первый Эмиссар легко могла представить изящные, отделанные перламутром и золотом перья красивейших птиц, с мелодичным скрипом выводящие на гладкой тонкой бумаге витиеватые росчерки. Они не оставили ей права отказаться. Кандидатура была утверждена еще на Островах, и ее согласие здесь требовалось чисто формально. Сложнейший выбор между «Да» и «Конечно». 
И это злило.
Положив бумаги на письменный стол, Эленвен несколько минут в тяжелом молчании мерила комнату широкими шагами, наслаждаясь уединением и изводясь невозможностью выплеснуть хоть на кого-нибудь все то, что думала и чувствовала по этому поводу. Не оставить ей выбора! В таком вопросе! Не могло быть простым совпадением, и Посол уже припомнила пару имен нерадивых альтмеров, что могли бы сыграть с ней такую злую шутку. Увы, все они занимали немалые должности на Алиноре, и упрекнуть ей их официально было не в чем. А личные мотивы не должны мешать работе.
«Чем же вы так впечатлили наших добрых друзей, господин Советник Архимага?» - наполнив собственные мысли ядовитой иронией от первого до последнего слова, эльфийка в несколько шагов вновь оказалась у стола и взяла досье. Медленно обошла стол, села, откинувшись спиной на спинку стула. Читала цепко, въедливо, будто требуя от сухого официального текста в разы больше, чем то, что он действительно мог ей дать. Впрочем, на некоторые свои вопросы ответы она все же нашла. Даже на те, которые не задавала.
Он был не поощрен. Он был наказан.
Эленвен бы засмеялась, но позволила себе лишь звонкую воздушную усмешку опытной и чем-то очень довольной стервы. Никто ведь не слышал, можно было дать себе немного змеиной воли. Наказан! И пусть прямым тестом это в досье не писали, лишь самый безмозглый не понял бы подтекста. И теперь понятно стало, почему ее мнения не спросили. Негоже спрашивать у тюремщиков, согласны ли они принять в свои казематы нового пленника.
Бумага была составлена емко и лаконично. Родился, вырос, получил образование.. Посол итак все это о нем знала. Знала гораздо больше – до определенного момента. А потом: участие в Первой Войне, краткое описание сомнительного инцидента, несколько заметок.. Тонкие черные брови поднялись чуть выше, обозначая недоверие. Несколько раз она прочитала эту строку, осознавая смысл, будто пытаясь прикоснуться в чувствам того, кому довелось однажды услышать такой приговор.
«Лишен права и возможности использовать магию.»
Эленвен знала этот ритуал. Официальная мера наказания, выверенная, точная, безжалостная в чистоте своего исполнения, в длительности и стойкости своего эффекта. Ее приводили в исполнение только на Алиноре, в лучших условиях, лучшие умельцы. Ошибки были чреваты и недопустимы. Со всей бережностью и заботой, наверняка отсчитав с точностью до секунды указанное в распоряжении время и подравняв предварительно фигурную стрижку на кустах вокруг святилища, они лишили его магии.
Одного из лучших магов Алинора из всех, которых она когда-либо знала.
Откинув бумагу обратно на стол, эльфийка снова встала, напряженно складывая руки за спиной и глядя в окно, где за цветным витражом, причудливо изгибаясь по воле грубого цветного стекла, кружила метель. Мутно-зеленая, красновато-розовая, охристо-оранжевая.. Она хорошо помнила голубоватое сияние магических сил, коими один самодовольный альтмер выводил в прозрачном, пахнущем цветами воздухе незамысловатые узоры. Никаких винтажных рисунков на белых стенах или трогательных возвышенных слов.. Он всегда был выше этого. Умел показать себя, приложив минимум усилий. 
В прошлом. А теперь его лишили львиной доли того, чем тогда он мог так умело и обаятельно гордиться. И это отозвалось глубоким угрюмым раздражением где-то глубоко-глубоко под ребрами. Под самым сердцем. Будто бы у ребенка отняли любимую игрушку и необратимо сломали, прежде чем, будто бы в издевку, вернуть обратно. Эленвен дорожила тем, что хоть однажды в жизни заслуженно назвала своим, будь то вещь, растение или мер. И пусть самый этот мер до конца противился такому статусу, это не меняло ее к нему отношения. Не меняло навязчивого ощущения обделенности, вынужденной беспомощности.. и жалости.
Переборов собственную инфантильную реакцию – желание умолкнуть и выразительно ждать, пока обидчик осознает свою неправоту, извинится и все сделает так, как она хочет, - Эленвен дочитала бумагу до конца. Лишен магии и сослан в Коллегию магов, коротать долгие холодные дни в компании неуклюжих нордов, блохастых каджитов и прочих обитателей Тамриэля, уверенных в своем магическом таланте, а на деле – слишком бездарных даже для того, чтобы осознать свою безнадежность.
Потрясающе.
Первый Эмиссар вынужденно покорно расписалась под «Даю свое согласие» и вонзила перо в чернильницу так, будто этот меткий скользящий удар должен был убить какое-то крошечное, особенно вредное животное. На сегодня достаточно, время было уже позднее, и Эленвен не сомневалась – новый Советник Архимага покинет Алинор раньше, чем подписанная бумага, разминувшись с ним, попадет в руки принявших досадное решение.
Не так она себе представляла эту встречу.

Утро вышло пасмурным и располагающим к согревающей дреме, но Эленвен, привыкшая спать мало, вставать рано и думать, что даже лишние пять минут в постели могут негативно сказаться на работе всего Посольства, в обычное для себя время уже была на ногах. Умылась, оделась, привела себя в порядок. У порога опочивальни уже ютилась служанка, послушно ожидающая права говорить. И только поправив последнюю застежку изящной черно-золотой талморской мантии, Первый Эмиссар позволила ей говорить.
Первая же новость едва не заставила Эленвен забыть обо всех остальных. Прибыл? Так рано? Ночью? Но прошло всего несколько дней.. Эльфийка кисло усмехнулась. Видимо, оставшимся на родине братьям и сестрам слишком не терпелось избавиться от одного острого на язык альтмера. Куда более «слишком», чем она предполагала.
- Изволите пригласить господина Советника на аудиенцию? – служанка-босмер подняла взгляд на Посла, с явным интересом отмечая непривычные для Эленвен реакции. Та заметила этот пытливый девичий взгляд, но не ответила на него ни словом, ни малейшим движением, которое могло бы компрометировать ее.
- Нет. Приберитесь здесь.
Лесная эльфийка кивнула и принялась заправлять кровать, а Эленвен, уже спускаясь по лестнице в обширный холл здания личных покоев, улыбнулась одними уголками губ. Пусть спит.