1. Имя персонажа: (на русском и английском)
Иона Светлая | Iona the Lucid

2. Раса и пол:
Норд. Женщина.
3. Возраст, дата рождения, знак:
В общем и целом 88 лет. 113 год, месяц Восхода, знак Любовника.

4. Внешность:
     • рост/вес: 170см/55кг
     • цвет глаз: светло-карие с зеленью
     • цвет волос/шерсти/чешуи: очень светлые волосы, напоминающие по цвету старый, выцветший пергамент

При первом взгляде на эту обманчиво юную женщину кажется, что в ее лице и теле нет никаких изъянов. При втором и третьем взгляде это подозрительное ощущение лишь усиливается… и отчасти оно верно. Иона, что получила прозвище Светлая, действительно красива. Именно красива, а не смазлива и даже не мила. Ее красота строга и горделива, стройна. Пышные светлые косы, длинная шея, всегда чуть вздернутый подбородок и гладкая, белая кожа на гибком, искушающем теле, которого так и хочется коснуться. Однако от всей ее красоты, хрупкости и какой-то призрачной полупрозрачности веет холодом. Этот холод сквозит в ее слегка надменном, оценивающем взгляде, во взгляде кого-то куда более старого, чем молодое тело, что перед вами.

визуал

http://s7.uploads.ru/5k9ui.jpg

5. Навыки:
     • навык уровня "Мастер": красноречие
     • 2 навыка уровня "Эксперт": карманные кражи, скрытность
     • 2 навыка уровня "Адепт" и ниже: алхимия (адепт), разрушение (адепт - бонус за возраст), стрельба из лука (ученик),

Иона знает много о насилии и убийствах, но это в теории. На практике она довольно слаба физически и в ближнем бою никакого подспорья не обеспечит, разве что пару раз может жахнуть противника обморожением, но едва ли это будет кем-то замечено. Впрочем, если дать ей кинжал в руку и возможность подкрасться сзади… В целом она везде предпочитает избегать насилия, в конфликтных ситуациях предпочитает использовать правило «чеши уж либо языком, либо ногами, так быстро, как можешь». Играет на лютне, обладает тонким слухом и приятным голосом, запросто может сочинить колкий стишок, хорошо танцует. Начитана в разных областях, хорошо разбирается в алхимических компонентах. Бытовые навыки имеет, правда, посредственные… к готовке и вовсе относится со смесью скепсиса и неуверенности, словно совершенно никакого отношения уже давно не имела к еде в принципе.
Совсем, ну совсем не умеет плавать, зато неплохо ловит рыбу. 

6. Биография:

Давным-давно в семье солитьюдского тана Мергольфа родился долгожданный ребенок. Девочку, которую с трудом выносила ее болезненная мать, назвали Ионой. Единственная и всеми любимая, она росла балованной и с детства училась коварству, вертя как вздумается родителями и няньками. Иона часто шалила, проказничала и делала все наперекор строгому отцу, и, может быть, другое дитя на ее месте уже получило бы свою порцию розги… но Иона была особенной. С самого маленького возраста на лице ее уже было видно следы удивительной красоты и стоило маленькой мерзавке только улыбнуться, как любая оплошность ей сразу прощалась.
Не удивительно, что с таким воспитанием девица никогда не уважала чужую собственность и чужие чувства. Она одинаково бесцеремонно прибегала и к воровству красивых драгоценностей у подружки и к краже мужских сердец. Самообразование, книги и какие-то полезные науки занимали Иону крайне мало, хотя родители и настаивали на получении образования. Куда интересней было расцветающей девице флиртовать с молодыми людьми и постепенно, шаг за шагом вливаться в придворные интриги Верховного Короля… ее талант слова проявился очень рано, но пользу первым в этом заметил глава местной коллегии бардов… он сумел убедить девушку, что обучившись мастерству скальда Иона сможет все что угодно, ибо хитрость и красноречие, куда сильнее и меча и магии. В коллегии Иона проучилась несколько лет и стала хорошо известна своими скандальными стишками и острым языком, способным заставить даже жену Верховного Короля, известную своим ораторским искусством, сдержанно аплодировать. Однако, репутация дочери далеко не играла на руку тану Мергольфу, которому то и дело приходилось сглаживать конфликты между своенравной дочуркой и особо обидчивыми придворными Синего Дворца. Да к тому же о похождениях девицы в городе ходили неприятные слухи. Конечно же, настал момент когда Иона напоролась на скандал, который оказался ей не по зубам… Мергольф был в отчаяньи, он все думал как бы решить эту проблему, с гордым именем Иона Светлая, сохранить и честь и положение и связи… 
Решение подсказала Мергольфу жена. Не прошло и двух месяцев, как Иону выдали замуж за небогатого, тихонького дворянина из Морфала… Для самой невесты это было не меньшей неожиданностью, чем для жениха, но родители проявили внезапно такую твердость, что Иона не успела ничего возразить… в столице она буквально попала в опалу. Но перемены оказались совершенно нежданными… вот она в повозке едет с разъяренным отцом в даэдрову глушь, и вот уже оказалась в холодной деревеньке, далеко от столицы с мужчиной, которого куда больше интересовала пыль на страницах книг, чем скучающая женщина.
Они недолго прожили вместе. Иона чахла в Морфале. Отвратительный ей муж благоразумно предпочитал заниматься какими-то своими, странными исследованиями, запираясь в комнатке с алхимической утварью. Иногда он спал прямо в той комнате, а иногда срывался и куда-то убегал по ночам. Прошло пару месяцев, прежде чем Ионе стало настолько скучно, что даже странности мужа стали внушать интерес. Изображая кроткость, смирение и ласку она легко сумела убедить супруга поведать ей тайну своих ночных прогулок и обнаружила весьма глупую шутку.
Шутку! Так она думала. Шутка о слежке за вампирами. Ее одержимый муженек искал какой-то древний клан и казалось, всерьез был увлечен этим. Иона смеялась над ним… но не так уж долго, как ей хотелось.
Однажды ночью, когда хлопнула дверь на улицу, Иона поленилась встать с постели и посмотреть, куда опять сбежал ее суженный. Ее голову занимали разные беспокойные мысли, она злилась и ругала себя за неосмотрительность, ругала мужа, ругала скрипучую кровать… и внезапно, ворочаясь с бока на бок, услышала дикий почти нечеловеческий вскрик и ужасающий смех. Они заставили ее вскочить на ноги и лихорадочно заметаться по комнате. Потом внезапно распахнулась дверь и все, что успела увидеть испуганная девушка – это светящиеся в полумраке желтоватые глаза… а потом ее словно поглотила тьма и Иона потеряла сознание.
Очнулась она уже вампиром.
Ее должны были убить, но не убили. Как когда-то в детстве, когда отец собрался ругать за разбитую вазу… она оказалась особенной для пары жестоких желтых глаз, взирающих из темноты гордо и властно. Красота спасла Иону, ибо пришедший за ее непутевым мужем посланник лорда Харкона увидел ее светлый лик, ее беззащитность и пожалел. Позже и сам лорд согласился, что столь прекрасные черты должны быть нетронутыми, ни увечьями, ни старостью, ни болезнью.
Иона оказалась в замке Волкихар. Ей было двадцать семь лет, когда вампиры «милостиво» обратили ее, без ее на то согласия. По началу Иона была в ярости, но после…  после пришло осознание своего положения. К ней относились благосклонно. Как к собаке или ребенку. Лорд Харкон особенно благоволил к Ионе. По правде говоря, даже слишком… откровенно благоволил. Его внимание было жестким, полным грубого насилия. Но Иона не противилась, о нет…  постепенно, шаг за шагом, проявляя чудеса дальновидности, женщина вливалась в ритм жизни вампирского клана. Она уже больше не была той вздорной интриганкой, что когда-то в столице навлекла на себя гнев дворянства. Смерть мужа и последующие многие смерти, соучастницей которых она стала, словно отрезвили и умерили ее естественный пыл. Иона стала сдержанней. Вечноживущая нежить клана внушала ей трепет и страх, и чтоб хоть как-то приравнять себя к ним, Иона стала читать, наверстывать те упущенные уроки разума, что когда-то внушали ей родители. Времени было много.
Волкихар научил ее терпеть и сдержанно улыбаться, даже когда ей это не нравится. Даже когда кто-то делает больно. Научил смотреть на скоротечность жизни сквозь пальцы, а наличие у людей живой крови в жилах считать слабостью. Волкихар заставил Иону вырасти и начать ощущать себя сильной.
Впрочем, ощущение силы было обманчиво. Да, Харкон уделял ей внимание, да, он давал ей личные задания и сам любовно учил коварному искусству смерти… но когда Иона рискнула попросить большего, какой-то власти, признания, возможно даже супружеского обета… лорд посмеялся над ней так громко, что о нелепости «ручной собачки» узнал весь замок. Унижение ранило молодую вампиршу достаточно глубоко и она возжелала мести. Она мило улыбалась, скромно тупила взор и кивала в знак согласия всех его оскорбленний, а потом, когда лорд как ни в чем не бывало снова лег к ней в постель – Иона занесла над ним кинжал, смазанный ядом… убить его не удалось, только ранить. Конечно же, Харкон был в бешенстве от подобной выходки, он готов был разорвать на части маленькую мерзавку которая осмелилась на такую дерзость… Только чудом Ионе удалось сбежать. В последствии она обнаружила, что лорд не оставил преследований, а любой встреченный ею вампир пытался убить ее, передавая привет от бывшего господина. Однажды она скрывалась ночью от таких преследователей в чужом доме, и обнаружила, что хозяин дома – молодой человек по имени Туомас – не пытается выгнать ее или позвать на помощь. Он сам помог ей, все произошло слишком быстро, чтоб Иона смогла использовать на пареньке свои чары… а после поняла, что это и не нужно. Ее главная магия всегда была при ней – ее лицо и тело, и длинные косы. Туомас был искренен. Он предложил Ионе отправиться в Рифтен к тому, кто умеет менять лица и так спастись от преследования оскорбленного лорда. Она не раздумывала долго, но согласившись, обрекла себя на еще один эпизод, в котором не могла быть властной над собой…
Вместо Рифтена Туомас привез ее в Морфал. К человеку, который знал о ритуале, возвращающего вампира к человеческой жизни… Иона не хотела снова становиться беззащитной и слабой, но ее не спросили. Перед самым городом человек, называющий себя ее другом опоил ее, а очнулась Иона уже лежа в высокой траве перед жрецом, читающим какие-то заклинания. Опустошенная и обманутая, она вернулась к жизни. Она не хотела быть человеком. Она ненавидела слабость и слабоумие, и все те жалкие порывы, что терзали людей…  Туомас, конечно же, хотел помочь ей, он действительно хотел помочь ей изменить лицо, ведь только живое лицо мог изменить таинственный скульптор. Но о мотивах женщина его не спрашивала… она просто улучила момент и избавившись от лишних свидетелей, всадила кинжал ему между ребер, излучая холодную ярость. Жалела ли она потом, придя в себя спустя пару дней, чувствуя обычные голод и жажду? Одинокая, обессиленная, не имеющая даже толком звонкой монеты в кармане…? А вы бы жалели?..
Все, что Иона умела, это улыбаться и обманывать, а идея отправится из Морфала в Рифт все же стоила больших денег… так что, недолго думая женщина решила вернуться к тому баловству, которое когда-то так увлекало ее в юности, и которое жизнью в тени среди вампиров она отточила куда лучше. Она занялась воровством.
не то, что бы началось все очень успешно. Немного практики в языкочесании и ползаний по чужим карманам удались, но удача обманчива и однажды Иону буквально схватили за руку. Дальше все сложилось еще более неудачно, и ей пришлось получить стрелой в спину, а потом еще долго лежать ничком в кустах, пока отмщения жаждет какой-то очередной пьяный богатей.
Наверное, на запах крови сбежались бы звери... или кто похуже. Но Ионе хватило ума выползти к дороге. Там-то ее и подобрал суровый мужчина по имени Логан.
Такая помощь была крайне неожиданной и даже подозрительной... но Иона все же позволила себе побыть благодарной.

   
   

7. Деятельность: воровка

8. Характер:когда-то характер Ионы отличался язвительностью, страстностью и непостоянством. Годы не сильно его изменили, просто заставили прятать страсть поглубже и оставлять месть на десерт. Бытие вампиром оставило свой отпечаток – женщина словно несет на себе след иного времени, иного взгляда на мир, хотя вовсе не так уж долго пробыла в бессмертной форме. Случаются, правда, с ней парадоксы -  ее не назовешь брезгливой, все же она жила в замке, где кровь текла рекой, но сама идея сосать эту самую кровь всегда вызывала у Ионы невольные рвотные позывы. Она учтива почти до заносчивости, изворотливо врет, прекрасно втирается в доверие, умело соблазняет – но о настоящих, не наигранных эмоциях ее судить трудно. Чаще всего за последние пару десятков лет Иона ощущала одну злобу, и как-то уже подзабыла, как выглядят добрые чувства. Впрочем, Туомас на время сумел пробудить в ней что-то теплое своим участием и помощью, пускай и столь неудачной… Иона жалеет, что все же поддалась своей сжигающей ярости и убила единственного человека, который хоть чем-то ей был симпатичен. Как жалеет и о многих других своих поступках и решениях, лишивших ее мирной жизни столько лет назад… Но она всегда извлекает урок. В жизни у нее уже очень давно никто не спрашивал, чего она желает и к чему стремится. Даже единственный союзник опоил, чтоб провести ритуал! Что говорить о тех, кто просто использовал женщину для своего удовольствия или выгоды… Иона ненавидит, когда за нее решают и мстит со всей яростью. Но, вопреки желанию косить всех под одну гребенку, эта женщина рассудительна. У нее свои понятия о чести и справедливости, но они есть, и просто так никогда ничего не решает с горяча. И еще свято верит в правило – относись к людям так, как они относятся к тебе.
Если брать ее настоящую, не притворствующую ради какого-то дела, Иона в сути своей осторожна, амбициозна, строга, требовательна и не слишком дружелюбна… но справедлива. И очень, очень остро чувствует свое беспросветное одиночество.   

9. Имущество:

Оружие: охотничий лук с железными стрелами; стальной кинжал;

Одежда: простая рубаха; кожаный доспех; потрепанные меховые сапоги; перчатки на меху; черная накидка с капюшоном; 

Припасы и снаряжение: небольшая заплечная сумка, в которой 23 отмычки (17 из них краденные); 50 септимов в кошельке (чужих); пара кусков жаренного лосося; крючок и веревка для удочки самоделки; бутыль из-под вина, наполненная водой; гребешок для расчесывания; кусок мыла; два яблока и четыре морковки(тоже краденные), аккуратно сложенное одеяние вампиров волкихарского клана; маленькая книжечка, в которой Иона хранит рецепты разных зелий;

10. Интересные факты:
- в Волкихаре у Ионы был ручной ворон – он умер от старости и больше женщина себе животных не заводила;
- Стихи, некогда послужившие причиной ссылки Ионы из Солитьюда, все еще хранятся где-то в коллегии бардов;
- Иона с самой коллегии терпеть не может, когда кто-то фальшиво поет или, не дайте боги, плохо играет;
- не смотря на то, что Иона снова стала человеком, у нее всегда ледяные руки, и она, кажется, совсем не умеет краснеть;
- по понятным причинам, очень ревниво относится к своей внешности, много времени тратит на свои длиннющие волосы и следит, чтоб на теле не появилось шрамов;

11. Пробный пост:

Утро после ритуала

Темнота и холод. Всегда было темно и холодно. Вампир должен привыкнуть к этим двум ощущениям, свыкнуться с ними, принять как самоя себя. Ведь эта темнота и этот холод – и есть вампир. Иона свыклась с этим.
-…как в смерти заложена новая жизнь…
Накрапывал дождь и где-то неподалеку, словно за плотной стеной слышался уверенный голос. Голос, который взывал к кому-то. Иона никак не могла сосредоточиться на словах, никак не могла найти в этом морозном мраке лицо говорившего…. Ее мутило, голова шла кругом. Она словно просыпалась от сна, в который ее затащили насильно.
- Примите наше подношение! Примите эту душу!
Что-то было не так. Холод шел извне, не изнутри. Мрак рассеивался. Светловолосая женщина, бледная как смерть, тонкая и хрупкая, как дымка, тихо застонала, приподнимаясь на локте в призывном круге и открыла глаза. С трудом фокусируя взгляд, она узрела по левую руку от себя редгарда в синих одеяниях… кто это был? Откуда она была здесь? Мысли и воспоминания липкими потоками текли обратно в ее сознание… и вместе с тем туда вползала боль и какое-то ненормальное, неестественное тепло. Тепло о котором она давно забыла.
- Как с восходом солнца уходит ночь…
«Что во имя Обливиона, происходит?» Иона дернулась от щемящего чувства в груди, в ее глазах все начинало меркнуть снова.
- Так вынь эту душу из мрака и вдохни жизнь в это существо!
От земли словно повалил пар, Иона почувствовала, как ее окатила волной теплого воздуха и неожиданно, ощущая дикую в том потребность, женщина резко села и сделала вдох, кривя рот с непривычки. Первый вдох, спустя шестьдесят один год. Воздух резал все внутри. Иона закашлялась, и, упершись ладонями в камень под собой, попыталась избавится от этих лезвий в горле, выплюнуть их. Ее длинные, светлые, как выцветший пергамент, волосы волной упали вниз, закрывая от ненужных глаз неприятную сцену. По телу прошлась характерная судорога, и на мокрый от мороси камень вылетел с мерзким хлюпаньем комок крови.
А потом Иона сделала еще один вдох. И еще один. И еще. Осознание приходило медленно, так, словно мысли путало какое-то заклинание или зелье. Зелье?.. Она вспомнила резко, как сидя в телеге под слоем шкур и тряпок, чтоб не сгореть на солнце, она пила из фляги, что дал ей милый Туомас.
«Неужели?..»
- Иона, - позвали бледную женщину.  Она откинула свою льняную гриву слабой рукой, едва подрагивая от переполнявших ее сомнений и чувств. Но в следующий момент сомнения отпали – первый луч солнца, ранее жестокий и смертоносный для этой белой красавицы, ударил ей прямо в глаза, ослепляя на несколько долгих минут. Женщина, только что избавленная от проклятья вампиризма, кашляла и щурилась на солнце, задыхаясь от старых, забытых ощущений собственного бьющегося сердца. От холодного камня все тело немело, от сырости Иону била крупная дрожь… 
- Иона! Моя Светлая… – позвал еще раз Туомас. Ответом ему, наконец, раздался жалобный, визгливый вскрик и плачь:
- Что ты сделал?.. Что же ты, мерзавец, сотворил!?..

***
Чуть позже белая женщина отогревалась в «Вересках». Она следила с немым безразличием за тем, как расплачивается Туомас с редгардским магом, как снуют по таверне посетители, как за окном медленно ползет по горизонту солнце. Последнее отнимало почти все ее внимание. Свет. Свет! Настоящий, которого так давно алкала ее душа и так страшилось тело… она не была ему рада.
Свет резал глаза с непривычки и приходилось прятаться от него под капюшоном. Воздух был влажен и на языке от него оставалось какое-то горьковатое послевкусие. Тепло… тепло было отвратительно для той, кто привык видеть слабость в наполненных горячей кровью венах.
«Ты стала такой же слабой, как все эти сосуды с кровью. Отвратительная, гадкая слабость.»
- Вот, Светик, дорогая, поешь, - Туомас отвлек свою спутницу от невеселых мыслей, предлагая какую-то жижу в плошке, - тебе теперь надо набираться сил.
- Я не голодна, - бесцветным голосом отозвалась Иона. Туомас хотел было настоять, но полный ледяного презрения взгляд, какой женщина бросила на него, заставил мужчину испугаться. Он отставил похлебку на стол, присматриваясь к Ионе так, словно сомневался, что ритуал прошел верно.
- Я… я устала, Тум, - с внезапной мягкостью сказала женщина, вымученно улыбаясь. Хищных клыков у нее не было и Туомас успокоился немного. Помог ей встать из-за стола и пройти в комнату, что специально снял в таверне.  Он поддерживал ее под руку, такую хрупкую воздушную, что казалось любой порыв ветра может унести ее. Вместе они добрались до кровати, но Иона не спешила лечь. Встав спиной к койке и лицом к одухотворенному норду, явно довольному собой, она ласково посмотрела на него, бледно улыбнулась и потупила взор, зазывно приоткрывая пухлые губы. Туомас не смог устоять и поцеловал ее, чувствуя себя поистине счастливым.
Собственный кинжал ударил его прямо в сердце, между ребер. Может Иона была и слаба, но у нее было достаточно злости для того, чтоб всадить лезвие по самую рукоять. Заботливо прикрыв рот сползающему на пол мужчине ладошкой, она с все той же ласковой улыбкой глядела на него глазами полными ненависти. Он не собирался кричать, лишь схватился обеими руками за ее руку, сжимающую кинжал. Иона видела, как тускнеют его глаза, но не собиралась давать умирать так скоро. Она повернула кинжал так, что лезвие в ране встало боком, причиняя, наверное, нестерпимую боль.
- Зачем… - прохрипел сдавленно мужчина ей в ладонь. Из напряженных, покрасневших от натуги глаз его потекли слезы. Иона перестала улыбаться.
- А зачем ты, Тум, сделал это… разве я просила? Как ты смел решить за меня? Опоил и совершил это мерзкое предательство, – в ее вкрадчивом голосе Туомасу слышалось рычание загнанного зверя. И этот ее взгляд… он крепче обхватил ее холодный, как ледышка, кулачок, втыкающий нож ему в сердце.
- Я всего лишь… хотел… чтоб твои… твои руки стали… теплыми… - произнес мужчина и стиснув зубы… испустил дух. Иона еще долго полусогнувшись над ним стояла, пронзая взглядом яростным, взглядом жаждущим отмщения. Потом села на кровать, отпустив кинжал, наконец. Коснулась пальцем, испачканным кровью своих губ и вздрогнула от холода.   Сердце у нее билось. Но вот холод и мрак… они остались с ней.
Вечером того же дня она вышла из «Вересков» одна, оставив Туомаса «спящим» в постели. Мышцы рук у нее тянуло с непривычки, от таскания мертвого тела, а после нескольких километров дороги зазудели ноги. К тому же глаза снова начало резать, но на этот раз вовсе не от яркого солнца… Неприятно было чувствовать себя живой. Но она была.
Жива. И совершенно одна, по своей же собственной вине.

Отредактировано Iona the Lucid (2014-01-15 23:24:48)