Вообще-то Летео предпочел прожить бы жизнь без подобных... процедур. И без того, чтобы его пришлось мыть, словно ребенка - почему-то вспомнилась встреча с талморцами в магазине одежды, там было неловко даже оттого что мерки снимали при "чужих".
И все-таки к стыду, обжигающему почти как горячая вода, примешивалось почти веселье: рассказать кому - не поверят. Нет, разумеется, Летео не собирался даже в дневник заносить это... приключение, вернее - последствия встречи с  Братьями Бури.
Но знал, что сам запомнит навсегда.
И что спустя время, когда забудется боль и мучительная усталость, останутся только довольно пикантные воспоминания.
Как именно к ним относиться, Летео решит позже. В любом случае, смыть грязь - наслаждение, привести себя в порядок - тоже.
А вот то, что помогали талморцы... нет, не талморцы. Атерион и Арантаро, теперь Летео не воспринимал их как нечто опасное - они друзья, они "свои"; и даже невольно шевельнулось - простудишься же, когда Арантаро пришел, стуча зубами, кажется, даже со льдинками в длинных волосах.
Прикасался он почти как в том мире, где Летео сам обнял его. Выражение лица... что ж, но этого хмурого эльфа вообще трудно было представить улыбающимся или смеющимся, казалось, он родился с поджатыми губами и серьезным лицом. Атерион, напротив, был вкрадчив и ласков.
"И все-таки зачем они спасли меня?" - впервые мелькнула мысль. Летео не питал иллюзий (здесь явно была какая-то игра слов) по поводу отношения к себе. Или все же... ошибся?

Еще несколько дней они провели в лагере Изгоев. Летео быстро становилось лучше - он прилежно выполнял атерионовы рекомендации больше двигаться, благо сидеть на одном месте все равно никогда не любил, и упустить возможности пообщаться с ричменами, а главное, Ворожеями упустить не мог. Ворожеи говорили на странном, искаженном языке - были тут и айлейдские слова, и даэдрик, и многие из тех, полузнакомых  слов снежных эльфов. Получив свой журнал обратно, Летео сделал пометку о своей теории незримого присутствия тех самых древних фалмеров. Этими же соображениями поделился с Атерионом и Арантаро. Последний, кажется, заинтересовался.
А еще Летео все искал удобного момента поговорить с хмурым талморцем. Не о Ворожеях, фалмерах или чем-то подобно-нейтральном. Он так и не вспомнил подробностей о  пытках, зато очень, очень хорошо помнил разговор в иллюзорном мире.
И теперь...
На самом деле, Летео даже толком не знал, что делать.

Земляничка осталась жива. И даже удалось ее вернуть (правда, ричмены поглядывали с явно гастрономическим интересом). Кобыла хранила свой обычный меланхолично-невозмутимый вид, будто уверяя Летео: все хорошо, не беспокойся, все по-прежнему, а любые неприятные ощущения пройдут.
Но в остальном... даже одежда у Летео была теперь с чужого плеча - наверняка, с человеческого, потому что поделись Атерион или Арантаро своими вещами, они оказались бы слишком длинны и столь же узки. Впрочем, Летео не унывал: что-нибудь придумает. И Арантаро с Атерионом тоже отблагодарит. Обязательно. Вопрос чести. 
Как именно - правда, пока толком не знал. Пришло в голову только заняться готовкой; где-то на третий день Летео чувствовал себя уже достаточно хорошо, чтобы усовершенствовать ричменскую кухню.  Оставалось надеяться, что угодил и на утонченный алинорский вкус...

Арантаро и Атерион тоже ехали в Маркарт. И не прогоняли его, по крайней мере, пока, словно чувствуя - Летео не просто смертельно боится остаться один после всего, что случилось, но и...  хочет быть полезен.
Хочет путешествовать с ними.
На самом деле, Атерион даже предупредил, чтобы Летео не смел никуда соваться - нет, даже за вон той красивой синей бабочкой нельзя, "потому что ты грохнешься на камни и свернешь себе шею, а мои магические и прочие ресурсы невосстановимы", - объяснил тот в своем обычном тоне, на который Летео даже не думал обижаться.
Верхом еще пришлось ехать в неком подобии "дамского седла", но Земляничка обладала типичной статью скайримской лошади: была нетороплива и широка, как целый диван, так что неприятных ощущений такая поездка доставила немного.

Через несколько дней показался Маркарт. Летео только слышал прежде об этом городе, что вырос на руинах двемерского поселения, словно водоросли на брюхе затонувшего корабля.  В утренних лучах солнца сверкали ярко начищенной медью ворота. Камни нависали торжественно и немного мрачно. Летео даже невольно сравнил с собственным домом - вот только Диренни, охраняя Башню, предпочли сделать пристройки менее хмурыми, здесь же как будто хранилась двемерская традиция. Летео несколько раз доводилось посетить двемерские руины, и все они производили гнетущее впечатление - каменно-механическая громада, мертвая, но живая, почти извращенно, как детище некроманта.
Маркарт тоже грохотал. Может быть, это работали знаменитые серебряные шахты.  Летео переглянулся со своими спутниками.
- Говорят, люди здесь живут прямо в бывших лабораториях и машинериях.  Надеюсь, они пустят хоть одним глазком взглянуть...
Летео осекся. Да-да, он обещал никуда не соваться. Не ввязываться в неприятности.
Но даже пройтись по улицам такого города - уже приключение...