-   Видел, - Артен беззвучно хмыкнул, разве что губ скривив. Видел, и помнит и форму, и руну. Но разгадывать целенаправленно никогда не собирался, хотя находились особо рьяные экспериментаторы. Кто-то здесь и остался. Артена же интересовали другие вещи.
-  Гляди хоть одним глазком, хоть двумя, - пожал плечами на просьбу Летео пойти с ним. Нет уж, пусть на этот раз сам. И предупредил на всякий случай. – Диренни, еще раз подумаешь очаровать, я тебя оприходую от большой любви. Вот этим.
  Стукнул пальцем по булаве, висящей на поясе, и от Летео отвлекся.
-  Вызов такого существа непростое дело, - понизив голос. – При встрече ты сказал, что в Коллегии не более двух лет. Учился до Коллегии?
Вроде бы с улыбкой в голосе, но разве поймешь по каменному лицу истинные эмоции? Впрочем, Артен и взгляд отвел и тему свернул. Да, многие приходили в Коллегию начинать с самых азов. Босмер, значит, был не из таких. Только не в колдовстве.
-  Говорят, есть книга об этом месте. Одному из экспериментаторов далось ухватить нужную нить, и свои наработки он записал. Я не искал книгу нарочно, но за сто лет ни разу не встречал и намека на ее близость.
Хотя говорить хотелось не о книге. О призванном существе. Артен чувствовал себя больным – так хотелось препарировать этого призванного воина, рассмотреть, расчленить, понять. И тело, более совершенное, чем у человека или мера, и доспех рассмотреть – в чем, почему в сравнении с ним все, произведенное живыми, кажется подделкой?
  Уж не потому же ли, из-за чего одно оружие убивает лучше другого? Не из-за безграничной ли ненависти, из которой дремора и состоят?
  Вот что Артен хотел бы знать. И от жадности этой даже дышать стал чаще.
Отвлекся только на то, чтобы глядеть за Летео и пытающегося согреться Линэля. Ничего, скоро поднимутся.
-  Совсем замерз?

- Учился, - Линэль не видел смысла скрывать этот факт, тем более это было частью его легенды. - На Саммерсете, в университете, где обучают одаренных босмеров и хаджитов. - И добавил, помолчав: - Я был одним из лучших.
Несмотря на усталость, в голосе явно проскользнули нотки гордости. И правда, было чем гордиться. О, тогда он был уверен, что станет равным великим - Галерион Мистик, Маннимарко... Что с того, что оба были альтмерами, а второй и вовсе упоминался с затаенным страхом? Главное - стать великим, а в какой именно сфере не так уж важно. Все в этом мире относительно. Именно тогда он узнал о Манкаре Каморане и окончательно уверился - и он может стать на путь величия, быть вровень с Псиджиками, которые сейчас и от чистокровных альтмеров нос воротили... Надо только суметь нечто такое, что поразит даже магов, проживших не одну тысячу лет. Потому и ухватился за предложение работы в Скайриме, в самой Коллегии: надеялся на продвижение. Если не удастся самому найти нечто стоящее, Талмор обещал прикосновение к запретному.
Но сейчас, сидя на промезшей деревяшке в подземелье Коллегии, Линэль уже не был так твердо в этом уверен. Во всем. Да, он стал лучше колдовать, много лучше! Под руководством Гестора и Колетт достиг внушительных успехов в колдовстве и искусстве восстановления, но... казалось, всего этого недостаточно. Слишком, слишком мало.
- Я замерз, - согласился он с Артеном, от своих мыслей возвращаясь к спутникам. - Так всегда бывает. Пройдет, ерунда... А книг здесь никаких нет, - Линэль наблюдал за Летео, перерисовывавшим записи на даэдрике. Можно было сказать, что у него давно уже есть подробная схема, но зачем? - Я обшарил тут все. Нашел только записку, в которой упоминается некий "племянник", но на этом все. Пытался выспросить у Гестора, кто из магов мог жить или работать в Миддене, внятного ответа не получил...
Диренни едва ли слышал его, чуть не ползая на коленях по кругу: настоящий увлеченный. Может быть, и правда было рациональное зерно в том, чтобы подружиться с этим... забавным недотепой?

Заминку Летео Артен просто пропустил, слишком хотел выбраться. Да и образ призванного воина до сих пор стоял перед глазами – яркий и живой, здесь не до заминок в словах странноватого Диренни.
-  Я должен был уйти еще утром, - недовольно скривил губы и сам с неодобрением посмотрел вверх, на небо, когда выбрались на поверхность.
Слишком уж быстро стемнело, и эта вылазка в Мидден стоила драгоценного времени. Следовало быть более внимательным к таким вещам, но, если выйти прямо сейчас, можно успеть уложиться в план пути, и не ночевать в сугробе между деревнями.
-  Может быть рискну выйти сейчас. А если и заночую, то у себя в комнате. Недалеко от вас, надо думать, студенческий корпус один. И выдвинусь на самом рассвете. Потому должен попрощаться с вами, не зная времени ухода. Не сломайте себе шеи, больно лихие.
Последняя фраза, видно, и была прощанием. Своеобразным, но вполне в духе Артена.
А ведь лучше и правда уйти на рассвете. А сейчас заняться зельями в дорогу, сделать запас, на продажу в том числе. И выспаться хоть сколько-то.